Для возвращения на «Тибурон» я вновь решил воспользоваться надувнушкой. Лишь предварительно вывернул из мотора ялика свечи, и весла бросил на дно резиновой скорлупки. Теперь даже если Аугусто на пляж заявится, до судна он однозначно добраться не сможет. А я его с борта вполне достану — на пляже укрыться особо негде, и если он высунется на открытое место, то ему кирдык. Только не понятно, почему он столь очевидного шага с возвращением на корабль не предпринял. Если бы меня опередил, был бы хозяином положения. Если только не решил, что я капитана грохнул. А что, вполне может быть. Вот и остался в лесу, хочет действовать скрытно, из засады.
Однако хватит умничать, надо до корабля добираться. Дождусь, вылезет Аугусто из кустов и расстреляет меня, как мишень в тире. Подгоняемый этой мыслью, я вставил весла в уключины, столкнул надувнушку в воду и погреб к «Тибурону». Пару сотен метров водного пространства преодолел быстро. Весь путь ожидал выстрелов в спину, но обошлось. Приткнуться к борту и взобраться на кораблик не составило труда — «Тибурон» просто большая низко сидящая лодка, до палубного ограждения от воды не больше метра. Как на такой посудине шкипер с командой в открытое море выходить не боятся, выше моего разумения. Каботажные рейсы ещё куда ни шло. Оказавшись на палубе, я привязал надувнушку к лееру, чтобы не лишиться плавсредства, и отправился инспектировать радиорубку.
Против ожидания, таковой на корабле не нашлось. Передатчик был установлен на мостике, рядом с навигационной системой новоземельного образца, из тех, что позволяют по радиомаякам ориентироваться. Спутников в небо нового мира ещё никто не запустил, о GPS–навигации оставалось только мечтать, но местные мореходы решили проблему не менее изящно, и при этом предельно просто. Маяков было не очень много, разбросаны они на приличной площади довольно далеко друг от друга, поэтому на всех кораблях этого мира в обязательном порядке устанавливается мощный приёмопередатчик, способный ловить даже слабый сигнал. Пеленгуются три маяка, на мониторе отображаются три пересекающихся линии, и точка пересечения как раз и является местоположением судна. Просто и гениально. Только меня сейчас больше передатчик интересует. Ага, вполне стандартный, даже я справлюсь.
— Всем, кто меня слышит, — возвестил я в тангенту, выйдя на общую волну. — Судно «Тибурон» просит помощи. Мы подверглись пиратскому нападению, есть раненые. Приём.
А в ответ тишина. Что за черт? Я продублировал сообщение, потом ещё и ещё. Никто не ответил. Переключив станцию на приём, я принялся перебирать каналы. На одном наткнулся на переговоры кубинского сторожевика с портом Новой Гаваны. Попробовал вклиниться со своим сообщением. Никто не отреагировал. Что‑то тут не так…
Перестав насиловать бедный прибор, я выключил рацию и отправился на жилую палубу. Надо срочно переговорить со шкипером. Если он не сбежал ещё. Однако опасения мои оказались напрасными — я застал каюту в том же состоянии, в каком оставил. Разблокировал дверь, выдернув фомку, открыл дверь ключом, осторожно вошёл, держа наготове пистолет. Капитан всё также лежал на нижней койке, опутанный верёвкой. Пребывал в добром здравии, только на лице можно было прочесть сложную гамму чувств, которые он испытывал по отношению ко мне.