Каким-то мистическим образом он понимал, что говорит смуглый туземец, но он не должен был этого делать. Этим знаниям неоткуда было взяться, и сознание мужчины пребывало в прострации, пытаясь сложить разваливающуюся картинку.

Эта странная двойственность буквально разрывала его голову, мешая думать.

Однако Ордынцев все же сумел побороть приступы тошноты и сосредоточиться на стоявшем перед ним копейщике.

Слова неизвестного языка срывались подобно тяжеловесным камням, которые он изо всех сил ворочал.

– Я… Случайно… Здесь… Оказался… Я… Не… Сегунат.

Возможно, в эту секунду разговор мог повернуть в мирную сторону. Крестьянин в сомнении опустил копье и забеспокоился, что и впрямь чуть было не атаковал какого-то благородного. А кто еще может себе позволить такую богатую и странную одежду?

Вот только яркая вспышка света, произошедшая за спиной Стаса, сыграла решающую роль. Она почти полностью ослепила копейщика, заставив того ощутить столь неприятную беспомощность.

Страх смерти словно бы переключил невидимый тумблер в голове крестьянина, и тот, издав нечленораздельный боевой клич, кинулся вперед, выставив копье.

Стаса спасла лишь реакция и то, что его оппонент все еще плохо видел.

Копье почти задело бок мужчины, воткнувшись в спрессованную землю упавшей с неба плиты.

Ордынцев же кое-как устоял на ногах после стремительного рывка. В голове землянина все перемешалось, но это не мешало ему осознать простую истину – если он не заберет копье, то вскоре сможет в полной мере прочувствовать его в своих внутренностях.

Живот стремительно сжался от такой перспективы, и Стас ринулся вперед, пытаясь перехватить и отобрать проклятую деревяшку.

Но, к несчастью, копьеносец уже пришел в себя достаточно, чтобы заметить маневр землянина.

Копье вжикнуло и чуть было не воткнулось Стасу в глаз, заставив спешно отскочить вбок. Озверевший копейщик шаг за шагом теснил уворачивающегося и отступающего мужчину. Будь на месте крестьянина настоящий воин, то все закончилось бы очень быстро и печально.

Копьеносец же медлил и опасался каких-либо неожиданных действий со стороны предполагаемого дворянина.

Однако долго подобная пляска со смертью не могла продолжаться.

Очередной удар, который Стас чудом пропускает мимо себя, но он слишком рано порадовался, ведь неприятно оскалившийся туземец резко развернул свое оружие и ударил Стаса тупой стороной копья прямо в голову.

Мир мужчины содрогнулся, и Ордынцев с хрипом рухнул на землю, сильно ударившись локтем о какой-то неудачно подвернувшийся камень.

Над ворочающимся Стасом застыл торжествующий крестьянин. На его лице застыло глубокое удовлетворение – не каждый день появляется возможность безнаказанно убить одного из проклятых аристократов.

Копье, словно гильотина, медленно поднялось. Стас, будто сторонний наблюдатель, следил за неспешным подъемом, ожидая неминуемого удара. Наконечник его собственного орудия убийства выглядел отвратительно – дрянная сталь, грубая обработка.

«Быть убитым таким убожеством, все равно что быть забитым дубиной». – мелькнула у Стаса последняя мысль.