Я все-таки настоял на проводах ее к корпусу – девушки жили не во дворце, а в гостевых коттеджах на берегу бухты Полуночной Луны. Тем более что мне в ту же сторону. А там уже успокоившуюся девушку пригласил посмотреть на восход луны из океана. Очень красивое зрелище, видимое не так часто в этом месте и только на самом северо-западном мысе острова. Западная часть острова – это коралловый риф, а восточная часть имеет вулканическое происхождение. Там невысокие холмы, которые скрывают большинство событий на востоке. Луна может всходить и на западе, но там в тридцати шести милях идет барьерный риф, и маленькие глубины, и такого эффекта, как двойная луна, там не увидишь.

Когда получил ее согласие на прогулку, то пришлось немного подождать, пока она переоденется. Стоял на дорожке неподалеку от домика, в котором она жила.

Темный и полный звуков лес заставил девушку чуть плотнее прижаться ко мне и взяться под руку. В этом лесу жила целая колония фрегатов – птицы безобидные, но очень громкие. Они постоянно щелкают клювами, самцы трут клювом большой и немного уродливый мешок под горлом, привлекая таким образом самок и отпугивая других самцов. Звуки надутых зобов довольно громкие и необычные. Плюс они иногда с треском выпускают воздух из них. Ночью не летают, но и почти не спят, особенно если кто-то посторонний проходит через их лес.

Так как луна еще не взошла, то было темно. Пришлось включать «дрессированного светлячка», чтобы успокоить Богдану. Она впервые на острове и не знает местных порядков. Эта дорожка ведет к посту на мысу и к маяку, но, не доходя до них, есть отворот к берегу океана. Мы успели вовремя, и еще ждали несколько минут, прежде чем в воде появилась мрачная зеленоватая луна. Вода и водяные пары разделили ночную красавицу, и несколько мгновений их было две: одна серебристого цвета, вторая – зеленоватого, с мрачным черепом. Затем первая оторвалась от горизонта, и лунная дорожка поглотила вторую луну, растворив ее в серебристом цвете.

– Жутко, но очень красиво! – прошептала почти неслышно Богдана.

Шум прибоя съедал почти все звуки, и мы вздрогнули, услышав окрик: «Стоять! Ваши документы!» – но затем почти сразу: «Доброй ночи, княжич! Гуляете? Предупредить следовало бы…» Службу князевские гвардейцы знают.

– А почему вас тут так местные называют? Не по чину! – чуть позже спросила Богдана. – Я уже не первый раз слышу.

– Здесь живут почти все из нашего родного удела, из Князево, для них мы – княжич и княжна, была еще и «маленькая княжна». Это мать Марии Макаровой.

– Мать Маши – княгиня?

– Нет, но она долго жила у нас, поэтому князевские ее так и называют. Что-то я ее не видел, хотя ее муж и дочь здесь.

– Была здесь, недавно куда-то ушла на корабле. Так вы вернулись из нового удела? В газетах много писали об этом.

– Значит, вы все знаете! – улыбнулся я.

– Ну, далеко не все! Я вообще кроме нашей деревни под Юрьевым и Выборга нигде не была.

– А как же смогли поступить на первый курс?

– Когда мне было двенадцать, папа меня в Выборг отправил, я ведь сирота, училась в интернате при университете. Сдала экзамены на физический факультет. Теперь учусь вместе с вашей сестрой.