А я даже дышать перестал, сопоставляя факты. Аккуратно сдвинул ворот пижамы на место, застегнул две пуговицы, мысленно обещая, что сам пришью третью, и поднял на нее взгляд.

– Ты поэтому тот препарат стала принимать? – Спросил почему-то шепотом.

– Я боялась, что дед узнает. Психолог потом сказал, что постоянная тревожность и привела к таким последствиям…, – Вероника вдруг испугалась. – Ты же не расскажешь об этом Вере и маме? Пожалуйста! – В ее голосе прорезалось отчаяние.

– Не скажу, – пообещал я, понимая, что все равно узнаю у Полкана, где тело этого урода, сам его выкопаю и утащу на вечно не тающий ледник, чтобы он и на том свете мерз и мучился. – Спать хочешь? – Спросил участливо, так и стоя перед ней на коленях.

– Все равно не усну, – пожала она плечами.

Я осмотрел ее комнату. Она сидела в глубоком кресле, защищенная высокой спинкой. Выбрала самое безопасное место. Пусть будет так.

Я поднялся на ноги, подхватил ее на руки и сам сел в кресло, устроив ее у себя на коленях. Наша с ней связь должна помочь ей успокоиться в моих руках и хоть немного поспать. А я отосплюсь когда-нибудь потом. Не до этого сейчас.

Вероника

Я проснулась от уже знакомой мне головной боли и застонала, схватившись за голову. Черт! А я уже и забыла, как это все начинается. Капельница, которую мне поставила Алиса, лишь дала мне день отсрочки от этого мучения.

– Сейчас, подожди. – Мои руки мягко отвели.

Мне на голову легло что-то вроде мокрого полотенца. Стало легче. По крайней мере виски перестало сдавливать пульсирующим обручем. Я смогла сделать нормальный вдох, а не цедить воздух сквозь зубы.

– Что…, – я облизала сухие губы, – что ты здесь делаешь? – Прошептала.

– Тебе было холодно, – ответил Леонид.

– И ты грел меня всю ночь? – Не поверила я, разлепив глаза. За окном уже светало.

Кажется, зря я глаза открыла, меня начало тут же мутить.

– Тазик, – выдохнула, понимая, что до туалета просто не дойду. У меня все тело дрожало.

Почувствовала, что Леонид отстранился и через несколько секунд что-то поставил на пол. Так быстро принес? Или держал наготове, видя мое состояние? Я свесилась с кровати (не помню, как на ней очутилась) и меня начало рвать. Я думала, что мой надзиратель сбежит. Мужчины же не переносят женщин в нездоровом состоянии. Но он удивил меня, забрав и держа мои волосы так, чтобы они не испачкались. Боже, что ж так плохо-то?

Через пару минут спазмы прекратились, и я устало развалилась на кровати. Леонид забрал тазик и ушел из комнаты. Через какое-то время вернулся.

– Тебе нужно выпить отвар, – тихо сказал он, – после него полегчает.

Я кивнула, но даже не сделала попытки подняться. Оказывается, мне и не нужно было напрягаться. Мужчина осторожно сгреб меня с кровати, сел на нее, а меня посадил на свои колени, уложив голову на свое плечо. Я неосознанно потерлась щекой о его кожу. Кожу!?! Он что, голый?

– Пей, – моих губ коснулся край кружки.

Я послушно сделала глоток. Потом еще один. Отстранилась, переживая небольшое головокружение. Как только стало легче, вернулась к отвару. Едва моя кружка опустела, Леонид убрал ее в сторону, но моего положения не менял. Видимо боялся, что снова вырвет.