Потому что девка, пробравшаяся в дом генерала ФСБ… Ну, это засада. Это значит, что где-то по службе мощный проеб.

Виктор оценил обстановку, шустро отправил Карину, которую все равно не особо хотел трахать, восвояси.

И занялся нежданным подарком.

Подарок вела себя спокойно и по-босяцки привычно. То есть, плакалась на жизнь, причитала и сразу призналась, что попала сюда случайно.

Виктор, естественно, не особо поверил, но, когда сказала про дверь гаража, прикинул, что, может, и не врет. Отец с матерью уезжали в дикой спешке, потому что отца до последнего задерживали дела, и вполне могли и не проверить все ходы-выходы. В конце концов, обычно в доме прислуга оставалась. А тут тетя Валя уехала к своим на праздники, а очередную горничную мать как раз перед поездкой рассчитала.

Да о чем говорить, если даже роллставни не закрыты были!

Хотя, отец их редко закрывал. Весь город в курсе, кто тут живет, и лезть сюда мог только полный отморозок. Или левый, случайный человек.

Похоже, маленькая Снегурка была как раз вторым вариантом.

Потому что взяла херню полную, часы, которые не продашь у них в городе по нормальной стоимости, только в ломбард загнать за штуку рублей. Запонки — то же самое. Нет у них таких приемщиков, чтоб реальную цену отвалили. А, значит, наобум тащила.

Но самое мощное, что говорило в пользу случайности, это то, что Снегурка напялила новогодний карнавальный костюм Светки.

Сестре его шили на заказ, и он, кстати, ей дико не понравился, а потому так и остался в доме висеть.

Снегурка на него напоролась нечаянно и нацепила.

Профессионалы так себя не ведут. А вот нелепые случайные воришки, не понимающие, куда встряли, в легкую.

В принципе, это все Виктор срисовал в минуту, даже особо не проводя допроса. В конце концов, за столько лет работы в СБ ему уже не требовалось слушать, что человек говорит. Достаточно было видеть, как он это говорит. И воспринимать совокупность показателей.

Девчонка не врала. По крайней мере не думала, что врет. Явно чего-то не договаривала, но тут Виктор сделал скидку на саму тупую ситуацию и естественный испуг.

Она стояла, чуть ли не плакала, кусала губки, сдувала светлые волосы с лица. Корона, как рассказывала мама, нереально дорогая, сделанная под заказ у московских ювелиров, сползла на бок, придавая девчонке еще больше лихости, вперемешку с нелепостью и очарованием.

Виктор смотрел на нее, тягуче, внимательно, она смущалась и каменела под его взглядом, дрожала, сжимала нервно пальцы…

Длинные тонкие ножки, в неожиданно грубых ботинках, голубой камзольчик, с богатой опушкой по подолу, рукавам и капюшону.

Ей шло больше, чем Светке.

У сестры, с ее рыжими вьющимися волосами, какая-то нелепица получалась.

А эта… Прям невинность в грубых ботинках…

Он и сам не понял, как приказал ей подойти. Не ожидая особо, что подчинится, думал, что, может, наоборот, ускачет прочь. А он тогда просто поймает и сдаст в полицию. Чего с ней возиться?

Но она закусила губу, распахнула глаза еще шире, оставила в покое свою корону… И пошла.

К нему.

На подгибающихся тонких ножках.