Сама не зная почему, при виде этой картины Кристина испытала смешанное чувство досады и любви. Она никому бы в этом не призналась, но временами знакомый уклад жизни казался ей скучным и слишком уж предсказуемым. С той же неотвратимостью, с какой день сменяется ночью, в конце месяца все жители соберутся на городской площади на осенний винный фестиваль. А весной, первого мая, там обязательно установят майское дерево и начнется праздник выпечки. Летом же здание ратуши и фонтан на рыночной площади зарастут виноградной лозой и плющом, а девушки и юноши нарядятся в красно-белые костюмы, чтобы погулять на празднике солеваров.

Вместе с тем Кристина ценила строгую красоту своей родины — холмы, виноградники, замки — и осознавала, что только здесь может чувствовать надежную защищенность любовью. Старинное швабское поселение, известное вином «Гогенлоэ» и соляными источниками, олицетворяло для нее дом и семью и навсегда вошло в ее кровь и плоть. Здесь она понимала свое предназначение. Так же как младшая сестра Мария и малолетние братья Генрих и Карл, она знала свое место в мире.

До сегодняшнего дня.

После внезапного появления Исаака на пороге ее дома она словно обнаружила разгадку карты спрятанных сокровищ или развилку на знакомой дороге. Свежий осенний ветер принес ясное ощущение наступающих перемен.

Не в силах усидеть на месте, она вскочила со скамьи и сорвала с ветки ближайшего дерева два блестящих яблока. Исаак тоже встал, и Кристина бросила ему одно из них. Юноша схватил аппетитный плод и сунул его в карман. Потом двинулся к ней, и она побежала вдоль рядов яблонь, придерживая длинные полы пальто.

Исаак с победным криком догнал ее, схватил за талию и стал кружить над землей, вращая снова и снова, будто она была легкой как пушинка. Испуганные овцы бросились врассыпную, а затем, тяжело дыша и настороженно глядя на людей, сбились в кучу под дубом на краю сада. Наконец Исаак перестал крутиться. Кристина смеялась и пыталась вырваться, но он не отпускал. Когда она прекратила сопротивляться, он поставил ее на землю, крепко держа, пока она твердо не встала на ноги. Она заглянула ему в глаза; в груди ее пылал пожар, колени дрожали. Он завел ее руки ей за спину и сильнее прижал девушку к себе. Вдыхая его особенный, опьяняющий запах — свежей древесины, пряного мыла и сосны — и чувствуя на своих губах его теплое дыхание, она замерла в предвкушении.

— Мне не нужна Луиза, — прошептал Исаак. — Я отношусь к ней как к младшей сестре. К тому же она слишком любит селедку. От нее даже начинает попахивать рыбой, — он улыбнулся Кристине, и та опустила глаза.

— Но я тебе не ровня, — тихо проговорила она. — Мама говорит…

Исаак поднял ей подбородок и прижал палец к ее губам:

— Не имеет значения.

Но Кристина знала, что очень даже имеет. Возможно, не для нее и не для него, но рано или поздно неравенство даст о себе знать. Мать предостерегала Кристину, что глупо рассчитывать на взаимность юноши из обеспеченной семьи. Он был сыном состоятельного юриста, а она — дочерью бедного каменщика. Его мать выращивала розы и занималась благотворительностью, в то время как ее