— Док, — сказал Крэндалл. — Я так и думал.

— Надеюсь, вы не шутили насчет пива? — спросил Луис, заходя внутрь.

— О, насчет пива я никогда не вру, — ответил Крэндалл. — Тот, кто это делает, наживет врагов. Садитесь, док. Я только принесу еще пару холодного.

Крыльцо было длинным и узким, здесь стояли плетеные стулья и диванчик. Луис сел на стул, удивившись тому, какой он удобный. По левую его руку стояла бадья с кубиками льда и несколькими банками пива «Блэк Лэйбл». Он взял одну.

— Спасибо, — сказал он и открыл банку. Первые два глотка показались ему блаженством.

— Еще раз добро пожаловать, — сказал Крэндалл. — Надеюсь, вам здесь будет хорошо, док.

— Аминь, — сказал Луис.

— Если вы хотите крекеров или еще чего, могу принести. У меня стоит крысиный, но он еще не поспел.

— Что-что?

— Крысиный сыр. «Мистер Рэт».

— Да нет, спасибо, обойдусь пивом.

— Ну что ж, тогда все в порядке.

— Ваша жена уже спит? — спросил Луис, удивляясь, почему открыта дверь.

— Ага. Иногда она сидит со мной, но редко.

— Ее очень мучают боли?

— А вы видели артрит без болей? — ответил Крэндалл вопросом на вопрос.

Луис покачал головой.

— Надеюсь, сейчас ей получше. Она ведь не любит жаловаться. Она хорошая старуха, моя Норма, — в голосе его мелькнула теплота. По дороге номер 15 проехала цистерна, такая длинная, что в какой-то момент Луис не видел за ней своего дома. На боку цистерны в последних лучах света поблескивало слово «Оринко».

— Откуда эти чертовы грузовики? — спросил он.

— «Оринко» недалеко от Оррингтона, — ответил Крэндалл. — Фабрика химических удобрений. Все время ездят здесь. И цистерны с горючим, и мусоровозы, и люди, которые едут на работу в Бангор или Брюэр, а потом возвращаются домой, — он покачал головой. — В Ладлоу есть только одна вещь, которая мне не по вкусу. Эта проклятая дорога. Никакого покою от нее. Они ездят всю ночь и весь день. Иногда даже будят Норму. Да что там, они и меня будят, а я-то сплю, как бревно.

Луис, который думал о непривычной тишине Мэна, особенно разительной после шумного Чикаго, только кивнул.

— Ничего, скоро арабы перекроют краны, и им останется выращивать цветочки, — сказал Крэндалл.

— Может, вы и правы, — Луис поднял свою банку и удивился, найдя ее пустой.

Крэндалл засмеялся.

— А вы увлеклись, док. Давайте, давайте.

Луис, поколебавшись, сказал:

— Спасибо, не больше одной. Мне уже пора.

— Конечно. Небось, устали перетаскивать?

— Еще бы, — согласился Луис, и какое-то время они молчали. Молчание было уютным, как будто они знали друг друга очень давно. Это было чувство, о котором Луис читал в книгах, но сам никогда не испытывал. Он устыдился своих недавних мыслей о бесплатной медицинской консультации.

По дороге пророкотал грузовик, его фары мерцали, как упавшие с неба звезды.

— Да, чертова дорога, — повторил Крэндалл рассеянно и опять повернулся к Луису. На губах его появилась едва заметная улыбка. Он прикрыл ее сигаретой и зажег спичку о ноготь большого пальца. — Помните тропу, которую заметила ваша дочь?

Какое-то время Луис не мог вспомнить; Элли заметила великое множество вещей, прежде чем свалилась спать. Потом он припомнил. Широкая тропа, вьющаяся по полю и уходящая куда-то на холм.