– Я собираюсь повернуть самолет на девяносто градусов влево.

– Пожалуй, другого выхода у нас нет, – спокойно согласился Ибарра.

– Если мы сядем на землю, кто-то может и выжить. Выполнить аварийную посадку на воду в темноте и в условиях четырехбалльного волнения почти невозможно даже для опытного пилота. Если же каким-то чудом нам и удастся приводниться, ни один человек в повседневной одежде не протянет больше нескольких минут в ледяной воде.

– Возможно, мы уже опоздали. – Мексиканец кивнул на панель управления. Все сигнальные лампочки, указывающие на отсутствие топлива в баках, горели красным светом, – Боюсь, наше время в воздухе подошло к концу.

Рабин удивленно уставился на контрольные приборы. Он не мог понять, как «боинг», летящий со скоростью 370 км/час на высоте 1500 метров, смог израсходовать то же количество топлива, как при полете со скоростью более 500 километров в час на высоте 10 500 метров.

– Хорошо, будем держать курс на запад, пока сможем.

Рабин вытер вспотевшие ладони о штанины и крепко взялся за рулевую колонку. После того как ему удалось поднять самолет над вершиной ледника, он не дотрагивался до нее, доверив управление автопилоту. Теперь он глубоко вздохнул и нажал кнопку отключения автопилота на панели управления. Он был слишком неуверен в себе, чтобы использовать для маневра элероны, поэтому выполнил плавный поворот с помощью рулевого управления. Но лишь только самолет лег на новый курс, Рабин почувствовал что-то неладное.

– Падают обороты четвертого двигателя, – сообщил Ибарра с заметной дрожью в голосе. – Не хватает топлива.

– Что же теперь делать? Отключить его?

– Я не знаю, что делают в подобных случаях, – едва слышно прошептал Ибарра.

Господи, мысленно взмолился Рабин, помоги нам!

Слепой вел слепого. Альтиметр стал регистрировать снижение высоты. Скорость тоже снизилась. Рабин пытался помочь самолету удержаться в воздухе хотя бы силой воли.

Но как ни стремился он выиграть время, расстояние между самолетом и водной поверхностью неумолимо сокращалось. Неожиданно рулевая колонка завибрировала в его руках.

– Двигатели глохнут! – крикнул Ибарра, и на его лице промелькнуло выражение страха.

Рабин толкнул рулевую колонку вперед, ни минуты не сомневаясь, что приближает неизбежное.

– Опусти закрылки, чтобы увеличить подъемную силу, – приказал он Ибарре.

– Закрылки опушены, – процедил тот сквозь плотно сжатые губы.

– Хорошо, – вздохнул Рабин. – А теперь будь что будет.

В дверном проеме стояла стюардесса, прислушиваясь к разговору. Ее глаза были широко раскрыты, лицо побелело.

– Мы разобьемся? – шепотом спросила она.

– Да, черт возьми! – выкрикнул Рабин, не удосужившись даже обернуться. – Не стой здесь, лучше сядь и пристегнись!

Она покачнулась и почти бегом устремилась в салон, чтобы предупредить пассажиров и других членов экипажа. Все понимали: чему быть, того не миновать, поэтому на борту не было ни паники, ни истерик. Люди шепотом молились.

Ибарра, не вставая со своего места, повернулся и посмотрел в салон. Камиль успокаивала старика, которого била дрожь. Ее лицо казалось абсолютно спокойным, и даже более того – на нем отчетливо проступило странное выражение удовлетворения. Очень красивая женщина, подумал Ибарра. Жаль, что от ее красоты через несколько минут ничего не останется. Он вздохнул и снова повернулся к панели управления.