– Не знаю, – ответил он. – Здесь вполне можно пройти большой группой, если двигаться по одному. Сомневаюсь, конечно, что выход – там, – он кивнул головой в сторону проема. – Но проверить надо.

В том, что выхода там нет, Аксель был практически уверен. Не выглядело это ответвление хоть сколько-нибудь перспективным. Но идти дальше, не убедившись наверняка, было невыносимо, русло подземной реки, казалось, будет тянуться бесконечно, хотелось хоть как-то сменить обстановку. Хотя бы сменить один туннель на другой. Воздух в ответвлении даже казался свежее, и, хотя юноша был уверен в том, что это ложное впечатление, перебороть себя он не мог. Последние часы ему казалось, что они все дальше уходят от выхода на поверхность и впереди их ждет только смерть – от голода, усталости или от того, что попадут на зуб кому-нибудь более удачливому, чем незабвенные звездорылы. Ему в голову даже пришла на секунду мысль, что такая смерть, которая ждала их, если бы стая тварей добилась своего, была бы легкой и приятной. Одурманенные наркотической слюной, они даже не заметили бы, как их пожирают. В следующее мгновение мысль была с негодованием отброшена, но Аксель знал, что еще через пару дней он уже не сможет проявить такой же силы духа. Жалко было не столько себя, сколько Кару, от которой за последние дни осталась всего половина, а темные круги под глазами девушки можно было разглядеть даже при почти полном отсутствии освещения. Отказаться при таких условиях даже от призрачной надежды найти выход, было невозможно. Аксель помнил о цели их путешествия, но, если бы сейчас у него появилась возможность выбраться из подземелья, он бы наплевал на чувство долга, на жалость к жертвам и ненависть к похитителям и отправился наружу. Просто чтобы увидеть дневной свет.

– Давай посидим немного, нужно забрать у тебя все из рюкзака. Заодно отдохнем.

– С чего это ты собрался меня разгружать, – возмутилась девушка. – Я ничуть не слабее тебя. – Она хотела продемонстрировать интонацией свое возмущение, но сил не хватило, голос прозвучал равнодушно и даже вяло.

– Не слабее, – согласился юноша. – Но у тебя болит рука, а проход достаточно узкий. Рюкзак будет его задевать и травмировать плечо. Если ты не сможешь идти от боли, хуже будет нам обоим. Достаточно и того, что я сам пролежал неизвестно сколько, наблюдая красочные видения и развлекаясь постижением всех тайн мироздания.

Аксель сказал, а сам подумал, что если в начале путешествия девушка действительно могла дать ему фору, то теперь это не так. Она слабеет гораздо быстрее. Вероятно, тут сказывается не только травма руки, но и то, что воровка была слишком худой, и не могла также долго держаться на внутренних резервах организма.

Юноша нарочито медленно переложил вещи из рюкзака Кары к себе, а потом сложил и сам рюкзак. Откровенно говоря, большой нужды в том не было – содержимое обоих мешков легко уместилось в одном, и он все равно остался полупустым. Несколько пустых магазинов для стреломета, которые предполагалось перезаряжать стрелками, подобранными после выстрела, две фляги с водой и моток веревки – все совместное имущество. Аксель хотел выбросить магазины, которые все равно было нечем заряжать, чтобы еще немного облегчить ношу, но, посомневавшись, не стал этого делать. Просто на тот невероятный случай, если им вдруг встретится россыпь оставленных кем-то снарядов.