Другие относились к категории въедливых, хлопотливых мамаш. Этим нечего было делать, кроме как заниматься семьей и самими собой. И все они имели привычку просиживать часами на уроках, вгоняя в краску учительницу и вводя в ступор детей. Они контролировали каждое слово, каждый шаг. Часто подозревали, что детей обучают не так, как нужно, чего-то недодают. Впадали по этому поводу в панику. Рассчитывались аккуратно, но каждый раз, принимая от них деньги, Ольга ощущала себя наполовину преступницей. Потому что она конечно же не была той самой идеальной преподавательницей, о которой безнадежно мечтали эти милые дамы. Но они все-таки рассчитывались вовремя. Эти женщины много времени уделяли своей внешности, разговорам по телефону, чтению гороскопов и просмотру сериалов. Мужей ревновали, в том числе к гувернанткам. К ним же ревновали детей. И ни одна учительница долго в такой семье не выдерживала.
Третья категория была самой неприятной. В нее входили как работающие женщины, так и домохозяйки. Профессии и привычки значения не имели. Но нечто общее все-таки было. На лицах у этих женщин было написано, что их обманывают и они это хорошо понимают. Деньги за уроки они выдавали так неохотно, будто это была плата шантажисту. Объяснять что-либо было бесполезно. Такие женщины считали, что их дети – жертвы алчных, неразвитых и нахальных учителей, которые приходят только за деньгами, а вовсе не затем, чтобы дать какие-то навыки ребенку. Для них все были врагами, в том числе собственные мужья. На глазах Ольги уже распалось два таких брака. Мужчины просто уходили, детям же некуда было деваться. Чаще всего учительница увольнялась, понимая, что она куда счастливее своих питомцев. Те не могут отправить мать в отставку, заявить, что она заедает их жизнь. Они даже осознать этого чаще всего не в силах.
Мать Леночки относилась к четвертой категории. Последней, которую успела выделить Ольга. Возможно, подвидов существовало намного больше, но у нее было слишком мало учеников, чтобы составить полную картину. Леночкина мать была идеалом, насколько это вообще возможно. Она не преувеличивала способностей дочери, хотя лелеяла тайные надежды. Никогда не вмешивалась в ход занятий. Исправно платила. Осведомлялась о здоровье и настроении учительницы. В те дни, когда приходила Ольга, в ванной висело ее личное полотенце. Леночкина мать пыталась сделать гувернантку частью семьи. Не заискивала перед ней, никогда не баловала, не позволяла себе хамского, высокомерного тона, которым зачастую говорили внезапно разбогатевшие женщины. Короче, она была единственной в своем роде. Леночка была бездарной ученицей, но ее мать – очень талантливой хозяйкой. Может быть, поэтому Ольга до сих пор не высказала ей всей правды.
Правда, Леночкина мать никогда не переплачивала.
«Неужели у меня на лице было все написано? – подумала Ольга. – Наверняка она испугалась, что я откажусь от занятий. Отсюда лишние деньги. Леночка безнадежна, но она так хочет играть… А ее мать так же сильно хочет, чтобы желание дочки осуществилось. Ни та ни другая никогда не скажут об этом вслух, но все выразят взглядами. Нет, я могу не возвращать этих денег, но, если такое случится еще, обязательно укажу на ошибку».