– А так, – сказал он. – У нас самый ярый да чувствительный кто? Младой Кощей. Он это первым почует. Как только он какую девку за белую грудь ухватит – значит жизнь налаживается!

– Ничего себе барометр! – сказал Колобок. Пока Жихарь возвещал свою княжескую волю, настырный Гомункул вскарабкался ему на шею и начал прилаживать свою сбруйку.

– Да уж оставался бы тут, – сказал богатырь. – Мы, может, на верную гибель… Тьфу ты!

– Не на гибель, а за гибелью, – поправил его Колобок. – Как же мне не пойти? Я ведь только на Луне и не бывал, хотя и пробовал туда доехать с оказией. Да только меня не взяли: мол, в невесомости крошки могут попасть в дыхательное горло…

– Зверье, – сочувственно сказал Жихарь, повернулся и побежал в дом.

Карина чему-то улыбалась во сне. Безымянный сын посапывал рядом. Ляля и Доля сидели на лавочке, опасно притихнув.

– Я скоро, – сказал богатырь. – Ты не думай, я обязательно вернусь… Ты откроешь глаза, а я уже тут…

– Колобок, береги батюшку. Батюшка, береги Колобка, – прошептали Ляля и Доля. Жихарь поцеловал всех и вышел. Что бы ни ждало его на следу Беломора, он решил без победы домой не возвращаться. Так жить никакого сердца не хватит.

…Демоны, как и водяники, не умельцы ходить по земле – крылья мотаются за спиной и мешают сохранять равновесие. Демон Костяные Уши еще и пригнулся к самой траве, громко сопел, принюхиваясь. Время от времени он проверял себя с помощью портянки. Хвост его ходил из стороны в сторону. Когда уходили, Мутило не удержался и вдогонку посоветовал надеть на следопыта поводок, так их еле растащили.

Да и сам Жихарь то и дело себя осаживал, чтобы не сказать какую-нибудь глупость вроде: «Ищи, ищи! Умница!» Демон то и дело запинался за всякие корневища и утыкивался рылом в землю. Потом Жихарь и Сочиняй по очереди просто тащили его на руках с наклоном вперед, как слепец палку. Бедный Монах и Яр-Тур молча шли сзади. Помалкивал и Колобок – видно, его на ремнях убаюкало. Уже начало вечереть.

А ведь можно просто-напросто сбежать во Время Оно, думал богатырь. Место в развалинах он запомнил, заклинание тоже. Забрать семью и податься туда. Там-то наверняка все по-прежнему. Живут, а потом умирают. Иаков всегда приютит, да и в Вавилоне ему рады будут… Нет, в Вавилоне вряд ли, Вавилон они ограбили так, что за тысячу лет не забудется… Но жарко там, в песках, и водоносного платка больше нет. И друзей старых нет. Яр-Тур туда наверняка не пойдет, он сказал, что вернется в Камелот в любом случае. А в Столенграде люди станут ждать. Потом забудут, кого и чего ждут, потом даже имен своих не вспомнят. Высохнут до костей и будут бессмысленно бродить по улицам…

– Спишь, человек полосатый! – гаркнул Демон. – Пенек!

– Ой, прости! – очнулся Жихарь и понял, что пенек вовсе не он, а настоящий пенек – об него и стукнулся Демон.

Они шли через осыпавшийся ельник. Над самыми верхушками голых деревьев висела Луна, идущая на ущерб. А в Нави она была полная…

– Все, – сказал Демон. – Пришли. Ставь на лапы.

Перед ними едва возвышался холмик, закиданный ветками. Но хвоя давно опала, под ней обозначились доски, и стало понятно, что это всего-навсего землянка.