— Ведущий «Европы плюс».
— Ты ему звонил?
— Нет, я его внимательно слушал.
— Это не алиби.
— Сейчас яйца оторвете!
— Не понял?
— Хватит, говорю, кота за яйца тянуть. Что там в районе шестнадцати часов случилось?
— А ты не знаешь? — продолжал донимать меня Девяткин.
— Вам дверь открыть или сами уйдете?
— А ты дверь сам открывал или тебе помогли? — И капитан назвал точный адрес квартиры, в которой я побывал. При этом так пристально смотрел на меня, что не мог не уловить легкого смятения в моих мыслях.
— Все-таки Воротников накапал, — вздохнул я.
— Кому накапал? Что накапал? Когда накапал? — обстрелял меня вопросами Девяткин.
— Вам на меня накапал.
— А что ты такого сделал?
— Ударил его.
— Чем?
— Ногой.
— Когда ударил?
— У него спросите, протокол допроса составьте, я подпишу… Возможно.
— А с ним, думаешь, можно поговорить?
— А что с ним такое случилось? — похолодел я. Уж очень нехорошо смотрел на меня Девяткин, недоброе предчувствие во мне вытянулось в полный рост и орало благим матом.
— Убили его.
— Где? Когда?
— Где и когда? А кто убил, почему не спрашиваешь?
— По-вашему, это я его убил?
— Ты сам это сказал…
— Я могу сказать только то, что было. А убивать я никого не убивал…
Я рассказал, как получил заказ на Воротникова, как исполнил его, и что из этого потом вышло. Девяткин слушал внимательно, не перебивал, и все это время выматывал мне душу своим ментовским взглядом.
— Значит, ты частным детективом работаешь? Самому не смешно? — наконец спросил он с каверзной усмешкой.
— А что здесь такого?
— Ты же квартиры чистил, срок мотал, судимость у тебя.
— И что, уже не человек?
— Федот, да не тот.
— Учтите, разговор записывается, — соврал я.
— Не понял, — нахмурил брови Девяткин.
— Я неверных супругов на чистую воду вывожу, камеры у меня, «жучки», «клопы», прочая живность. Я и свою квартиру на прослушку поставил, так, чисто для прикола. А вы меня тут по признаку судимости дискриминируете, в гражданских правах ущемляете. Я патриот, в европейский суд жаловаться не стану, но прокурору «телегу» накатаю.
— Все сказал?
— Нет, еще не выразил опасение по поводу того, что вы попытаетесь списать на меня чью-то вину. Ну да, я же срок мотал, на меня теперь можно все что угодно списать. Разве нет?
— Хватит паясничать, Старостин, — неприязненно поморщился капитан. — Лучше скажи, как ты в квартиру проник?
— Во-первых, я не паясничаю, а говорю конкретно по существу. А во-вторых, дверь была открыта.
— Настежь? — хмыкнул участковый.
— Почему настежь? Слегка приоткрыта. Видно, Воротников с прошлого раза забыл ее закрыть.
— С прошлого раза? А когда прошлый раз был?
— Позавчера. Я его выследил, подвел к дому, довел до квартиры, вернулся в машину. А вчера с камерой подъехал…
— Дверь была открытой? — с подначкой спросил Девяткин.
— Мы не на рынке, и я по два раза не повторяю, — отрезал я.
— Ух ты!
— Ух я! Если вам что-то не нравится, я могу отказаться отвечать на ваши вопросы. Имею право.
— Действительно, право ты имеешь. Как хочешь, так его и имеешь. Захотел дверь в чужую квартиру выставить, пожалуйста, не вопрос. Что ж, теперь право будет иметь тебя.