– Думаю, будет лучше, если вы войдете и покажете что и где, – подсказала она. – И прошу, считайте меня обычным сотрудником отдела.

– Но…

Франсуаза вздохнула:

– Амбруаз, вы же позволите мне называть вас так?

– Да, конечно…

– Спасибо. Так вот, Амбруаз, сейчас мы просто теряем зря время. Давайте договоримся, что с того момента, как я переступаю порог прозекторской, и до момента выхода оттуда я просто сотрудник отделения.

– И мне нельзя будет подарить вам цветы? – выпалил парень и покраснел.

– Можно. Но только на день рождения. А сейчас будьте любезны выдать мне халат, я не хочу окончательно испортить платье.

– Конечно!

Халат оказался велик и к тому же скроен на мужскую фигуру. Вздохнув, Франсуаза закатала рукава, сделав в уме пометку, принести завтра свой личный сшитый на заказ.

Застегнув пуговицы, она направилась в прозекторскую. Мсье Вернье ждал ее там.

– Итак, мадемуазель, у нас четыре тела и обгоревшие останки пятого. Все с одинаковыми повреждениями и причиной смерти – обескровливание.

Франсуаза кивнула.

– Вы забыли про руны на спине, – напомнила она.

– Не забыл. Просто не успел сказать. Руны написаны кровью жертв и закреплены магией. Самое уцелевшее тело то, что подменили на лекции. Как я понимаю, это вы сдернули простыню?

– Да.

– Представляю себе глаза Ле Шовена! – хмыкнул некромант.

Он сказал это так, что Франсуаза все-таки рассмеялась:

– Вы так не любите профессора?

– Напыщенный сноб. Из-за него меня едва не отчислили.

– Вот как?

– Да, но это дела давно минувших дней. Их можно обсудить и позже. Сейчас надо сосредоточиться на расследовании, капитан Богарне и так не любит ждать, а общение с префектом не делает его более терпеливым.

Франсуаза кивнула и приступила к работе. К вечеру все тела были тщательно осмотрены. Стандартные магические процедуры, которые ничего не дали, о чем мсье Вернье и сообщил капитану Богарне, как только тот зашел в прозекторскую.

Этьен хотел по привычке выругаться, но взглянул на Франсуазу и прикусил язык. Бонни одобрительно заворчал, и полисмаг нахмурился. Не хватало еще того, чтобы собака учила его манерам!

– Очень жаль, – сухо сообщил он. – Мадемуазель д’Эгре, позвольте вас проводить?

– Проводить? Куда?

– Уже вечер. Я не могу позволить вам работать круглые сутки.

– Почему?

– Тогда управлению не хватит средств оплатить ваши услуги.

– Вы решили не спускать с меня глаз? – поинтересовалась Франсуаза, когда они вышли на улицу. Солнце уже скрылось за деревьями, и от реки тянуло могильным холодом. Франсуаза поежилась и придвинулась ближе к своему спутнику.

– Не без этого, – подтвердил Этьен, делая вид, что не заметил ее маневра. – Жильбер де Ре – опасный противник, а вы посмели отказать ему дважды.

– Трижды, – тихо поправила Франсуаза. – Он приезжал в имение.

– Вот как?

От девушки не укрылось то, что полисмаг помрачнел еще больше.

– Да. Хотел узнать, не изменила ли я своего мнения…

– Весьма странно.

– Почему?

– Он не выглядит влюбленным в вас.

– Жильбер не любит проигрывать. И уж тем более женщине.

– Мне непонятно, почему ваш отец позволил ему приехать.

– Отец не знал. Жильберу сказала мама.