Скоро пошли детские воспоминания – вот она бегает голышом по лужам, разгоняя домашнюю птицу, вот купается в реке с симпатичной женщиной, удивительно похожей на Хагру… быстрее, быстрее… поток информации ревет, уходя из тела. Все! Вроде все. Слава проверил полушарие – Хагры там не было. Проверил другое – Лерины воспоминания на месте, и потоки информации, вернее ручейки, стали потихоньку перелетать на освободившееся место, заполняя весь мозг. Процесс пошел.

Слава вернулся в свое тело, вздохнул и потер лоб ладонью – у него даже голова заболела от таких псионических перегрузок. Хоть он и не принимал информацию Хагры в себя, но он пропустил ее через свое псионическое облако, и это было большой нагрузкой. Встав с постели, он посмотрел на лежащих рядом девушек – они пока что были без сознания, организм автоматически отключил мозг при таких перегрузках, фактически они обе упали в обморок, если можно так выразиться.

Слава вздохнул и вдруг осознал то, что ему мешало сосредоточиться последние несколько минут. За дверями комнаты слышался шум, звон мечей, крики – там что-то происходило. Слава бросился к скафандру, нажал кнопку, тот стал твердым, как футляр от напольных часов. Прислонив к стене, Слава ткнулся в него спиной, ткнул панель в подмышке – скафандр жадно схлопнулся, как огромная хищная росянка, и через пять секунд человек уже стоял полностью закрытый непробиваемым металлом, как рыцарь.

Быстро защелкнув на предплечье игловик, Слава распахнул входную дверь и увидел на лестнице, ведущей на второй этаж, залитую кровью Главу, с двумя длинными мечами в руках. Она ловко вращала ими в воздухе, отбивая атаки толпы воительниц с визгом и криками вроде: «Бей отступницу!» – пробивавшихся вперед.

Когда Слава вышел на площадку перед спальней, нападавшие заметили его и с криками: «Демон! Демон! Спасайся! Поджечь демонов вместе с их прихвостнями!» – бросились на улицу, а Глава тяжело опустилась на ступеньку. По ногам текла кровь – у нее была разрублена голень, где виднелись кусочки белой кости, ключицу пересекала сочащаяся кровью длинная рана, а в животе виднелся неприятный небольшой разрез с вывернутыми краями. Из него крови почти не текло, но явно было то, что кровь осталась внутри, в брюшной полости, и сейчас заливает внутренности, как томатный сок заливает консервированные помидоры. Глава тяжело дышала и, кашлянув, хрипло спросила:

– У тебя получилось? Она будет здорова? Хоть не зря все было?

– Я думаю – да. Что тут случилось? Это что за нападение? С какой стати? Бунт?

Слава, не дожидаясь ответа, ощупал раны Главы, пока она отвечала, и стал устраиваться поудобнее, чтобы, войдя в транс, не упасть и не разбить себе голову.

– Мудрая приходила. Я сказала ей, что ты лечишь дочку. Она сказала, чтобы я вас выгнала. Я ей: вы не смогли ничего сделать, вылечить, пусть теперь демоны лечат, а Мудрая идет в задницу. Мудрая ушла, после этого начался бунт. Начали требовать, чтобы я выдала им дочь, попытались ворваться. Зарубили охранниц – двадцать человек нападавших. Я отбивалась как могла, отступала сюда – тут узкий коридор, все сразу не нападут, а я все-таки Глава, а не трактирная шлюха. Пятерых положила – еще прибежали. Хорошо хоть без луков. Навалились – еле отбилась. Ранили. Окончание всего ты видал. Сейчас обложат хворостом, польют крепким вином – и взлетим в небеса сизым дымом. Хочу на дочку перед смертью посмотреть, пусти меня! – Глава попыталась убрать руку Славы, но не осилила и от усилия и боли потеряла сознание. Слава облегченно вздохнул – это-то и нужно! Вовремя!