Все кажется мертвым. За долгие годы пыль толстым слоем покрыла старую посуду, чемоданы, забитые елочными гирляндами, старыми бесполезными украшениями, которые бережно хранила Анна. Она была как муравей. «Когда-нибудь детям это пригодится…»

Когда-нибудь…

Люк опускает фонарь. Идти по этому чердаку — то же самое, что возвращаться к истокам. Любой может прочесть здесь историю его семьи.

Под ногами то и дело попадаются старые бутылки. После трагедии он пил даже тут, на чердаке. Виски, водка — годилось все. В одной бутылке еще осталось немного джина.

Люк с трудом пробирается к коробкам, нагроможденным под двумя толстыми балками. Он смотрит прямо перед собой, избегая поворачиваться влево, потому что там, как он помнит, лежат игрушки. Мешки с куклами, маскарадными костюмами, машинками, фигурками могучих рейнджеров и суперменов… По мере того как он продвигается, головы кукол поворачиваются в его сторону, открываются пластмассовые глаза, пальцы тычут в него, изо ртов вырывается крик. Люк начинает задыхаться и пригибается. Время остановилось, ему остается только страдать.

Когда к Люку возвращается способность видеть свет, когда он снова оказывается в коридоре второго этажа, он с трудом может понять, сколько времени провел наверху, но стрелки часов явно сдвинулись с места. Час ночи.

С помощью крюка он убирает лестницу, дверца захлопывается с сухим щелчком.

Люк держит в руках тяжелую картонную коробку, еще четыре коробки стоят у его ног.

Источник его наваждений, его кошмаров. Газеты, полные сообщений о дорожных авариях.

Он спускается в гостиную.

Впервые за четыре года он выпивает стакан джина и делает это так поспешно, что жидкость течет по подбородку. Ему необходим этот запал — иначе он не сможет изучать содержимое коробок.

Он открывает наугад: 2005 год. Толстая пачка газет из самых разных областей страны — Оверни, Франш-Конте, Пэи-де-ла-Луар, — различающихся по формату и шрифту.

Люк чувствует, что готов приступить к поиску. Глубоко вдохнув, он начинает терпеливо листать газеты. Он не помнит, когда, где, но знает, что где-то среди тысяч этих страниц скрывается кататоник. Он быстро откладывает выпуски «Вуа дю Нор» за 2005 год, всего двадцать пять номеров.

Послюнив палец, он листает газеты. Январь 2005 года, город Эден. На первой странице — фотография машины, скомканной, словно она сделана из бумаги. Страшный заголовок: «Четверо молодых людей погибли на смертоносном национальном шоссе». Тут же длинная статья, подкрепленная множеством свидетельств. В ней говорится о спиртном, о скорости, о неосторожности. Люк закрывает газету и кладет к себе за спину. Не то.

Доктор листает газеты все быстрее. Заголовки, фотографии. «Происшествия, обвинение, мясорубка, столкновение, автострада, шоссе, дорога местного значения, убит, мертв, суд, тюрьма…» И снова, и снова дорожные происшествия. В каждой газете. За каждое число.

В выпусках «Вуа дю Нор» за 2005 год, как и за другие годы, — ничего. Каждый раз то черно-белые, то цветные лица свидетелей, виновников, пострадавших, — но среди них нет лица больного А11. Люк трет глаза. Неужели он ошибся? Неужели он никогда не видел кататоника? Нет. Если уж он поднялся на чердак, если решился бросить вызов своим кошмарам, значит, для того есть причина, значит, где-то, на самом дне сознания, хранится память об этом человеке.