— Пожалуй, — я помолчал, потом сказал: — Слушай, Володька, я тебе хотел сказать на всякий случай… Ну, если там случится чего и нас задержат. Мало ли что бывает. Так ты запомни: мол, стояло на улице такси, пустое, мы сели и поехали кататься. Понял?

— Угу, — мотнул Володька головой.

Мы проехали еще километра три, и двигатель стал чихать.

Я сначала не сообразил даже. Потом взглянул на бензомер — стрелка завалилась за ноль. Все, кончился бензин. Мотор фыркнул еще раз и заглох. Я переключил скорость на нейтраль. Мы катились по инерции, наверно, еще с полкилометра, пока колеса не замерли на обочине.

Я вылез из машины. Закурил сигарету и стал смотреть на шоссе, дожидаясь какого-нибудь грузовика. Дорога была совсем пустынной. Господи, какая стояла в это утро необыкновенная тишина! Сколько времени прошло с той минуты, но больше я ни разу не слышал такой тишины. Потому что с тех пор я всегда нахожусь на людях. Со мной всегда много людей. Я никогда, совсем никогда, не бываю один. А тогда даже кузнечики не гомонили, и жаркая ласковая тишина расплывалась волнами над задремавшими от зноя полями. Так и стоял я на пустой дороге. Не спеша покуривал, будто набирался тишины надолго впрок. Потом показался грузовик, который быстро приближался со стороны Москвы. Но и он щадил эту необыкновенную тишину — еще долго не было слышно гула мотора. Я вышел на середину шоссе и поднял руку. На правом крыле у него заморгал подфарник. Я понял, что он останавливается. Грузовик притормозил. Из кабины высунулся веснушчатый рыжий парень.

— Что случилось?

— Выручи, друг, бензинчиком! Не хватило чуть-чуть. Вот и загораем здесь.

— А во что тебе налить? Канистра есть? Или ведро?

— Да в том-то и дело, что нет!

Шофер сплюнул через окно, покачал головой:

— Эх, таксеры, шофера, ядреный лапоть! — Он спрыгнул на асфальт, достал привязанное под кабиной ведро, открыл крышку бака, посмотрел на нашу «Волгу». — Здорово приложился ты, паря!

Бензин булькнул и ударил звонкой золотистой струйкой из шланга в ведро. Несколько капель упало на дорогу. Они сразу закипели, расплылись радужными веселыми пятнами. Потом ведро наполнилось, я взял его аккуратно за дужку и пошел к машине. Володька, положив голову на спинку сиденья, дремал. Я поставил ведро на землю, открыл лючок бензобака, вставил шланг. Потом выпрямился. И увидел, что прямо против нас, с другой стороны шоссе, стоит «Волга»…

Жаркий денек предстоял. Было еще совсем рано, но жара уже надвигалась на город, как туча, — тяжелыми плотными клубами. В дежурке прямо дышать было нечем, хотя время только подползало к восьми. Я из-за этого прослушал начало ориентировки.

— Чего, чего? — спросил я шепотом у Калинина.

— Таксиста ночью в Москве убили и угнали его машину, — сказал Калинин Вячеслав. — Ты слушай, наверное, скоро всех бросят на патрулирование…

У меня в комнате было попрохладнее — окна на север выходят. Я сел за стол, достал пистолет, разобрал его и смазал. Масла в бутылочке совсем на донышке — надо будет взять еще, а то как раз с нечищеным оружием попадешь под строевую проверку, сраму не оберешься.