Мало, что ли, моим родителям неприятностей!

Но мне его тоже жалко стало, он-то ведь не виноват, ну и я не виноват, пошли они все к черту! Я эти слова «вообще», «к черту», «чепуха на постном масле», «мне плевать на это» и разные другие ужасно люблю. Надо мной даже некоторые подшучивают, что одни и те же слова часто повторяю. Между прочим, если к этим людям прислушаться, можно еще не так подшутить. Я не раз замечал. Взять, к примеру, мою маму. Да любого человека, кого я знаю. Одни и те же слова повторяют гораздо чаще меня.

Я вот сейчас представляю, какую речь начнет моя мать. Я тут специально приведу ее слова, которые она могла бы мне сказать и которые она наверняка скажет. Может быть, не совсем те слова, но мама моя не только отдельные слова повторяет, а целые предложения, истории, целые рассказы. Вот как это будет выглядеть, к примеру:

«…Меня нельзя расстраивать, я сейчас уйду, и ты меня больше не увидишь! Уничтожить арфу! Разбить дико арфу! Взять специально, варварски, подло, исподтишка уничтожить такой инструмент!.. (Да вовсе не специально я это сделал!) Ой-ой-ой, ай-ай-ай, что они со мной делают, я уйду, и вы больше меня не увидите! Вы должны меня понять! (Наверное, я что-нибудь делаю, раз она все время повторяет, но я ведь не специально делаю! Если слова часто повторяются, они не воспринимаются, так считает отец.) Ты идешь по стопам скандала Агафонова. Он теперь не поет Ленского, ничего не поет. Как вы с отцом не можете этого понять! (Мы с отцом никак не могли понять, что же произошло с Агафоновым, и сама она толком не знала, что с ним произошло. Всегда у нее тут как тут Агафонов, не знали мы о нем ничего и о скандале не слышали.) Меня нельзя расстраивать, я уйду, и вы меня не увидите! Не нужно меня расстраивать, ой, дернуло меня опять! Весь город скажет, меня нельзя расстраивать. У всего города можно спросить в любое время! (Каким образом — хотел бы я знать.) Мою подругу профессоршу Фигуровскую тоже нельзя расстраивать, нам нужно больше спать… Я уйду, и вы больше меня не увидите!!! Вы должны меня понять!..»

Вот все такое или немного другое она мне будет говорить, и непременно про Агафонова, хотя он совершенно ни при чем. Какое отношение имеет к моей жизни Агафонов, который не поет Ленского по не известной никому причине? Может, у него голос пропал или он петь разучился?

Главное, чтобы я человеком стал, это верно. А чемпион Европы — не человек, что ли? Больше, чем человек, — гигант, величайшая личность, полная самостоятельность. Ни отец, ни мать не будут против, если я этого добьюсь. Забудут они про свою арфу.

— Нужно начать новую жизнь, — слышу я голос отца.

Ну, конечно, новую, я и думал о новой жизни!

— …Что ты наделал… — слышу я голос отца.

Да, наделал, конечно, натворил, наделал…

— Зачем ты это сделал?

Зачем я это сделал? Разве могу я ответить на этот вопрос? Зачем я это сделал? Зачем я это сделал? Не знаю, зачем я это сделал… Ничего я специально не делал…

— У арфы оторвана… Арфа разбита… Отменен спектакль. Я должен платить за арфу, нечем мне платить… Хорошо, если этим кончится… Ты понимаешь?..