— Именно. Они ему, как заноза в заднице. Верят мужики, что якобы барин вмешается, да поможет. Верить-то надо во что-то? Вот только на деле всё сложнее. Но ты не болтай об этом. За такие разговоры нас с тобой и в тюрягу упечь могут.

Я кивнул.

— Слушай, — продолжал Николай, — а ты что, всерьёз увольняться намерился? Чем заниматься хочешь?

— А что меня тут держит? — я пожал плечами. — Работа — так себе, деньги — никакие. Может, попробую с местными авторитетами договориться, зал снова открою, а может, и вообще уеду из города, — увидев озадаченный взгляд дяди Коли, я добавил. — Да ты не переживай. Деньги за комнату обратно не потребую. Но я ещё не решил насчёт переезда. После вчерашнего происшествия о другом думаю. Не даёт оно мне покоя. Не хочу так всё оставлять.

— Ох, Мишка, — погрозил мне Николай. — Ты умный малый, но есть в тебе какая-то непоседливость, опрометчивость что ли… А терпения нет: всё побыстрее, да поскорее. И гордый шибко. Вот смотрю иногда на тебя, и кажется, что ты какой-то другой человек, не такой, как все мы. Будто не отсюда что ли… Да, знаю, ты в купеческой семье вырос. Оттого и отличаешься. Но будь аккуратнее: гордость твоя и непоседливость к беде могут привести.

В это время мы уже зашли в подъезд и поднимались на второй этаж.

— Прав ты, дядь Коль, — согласился я и мысленно улыбнулся: «знал бы, откуда я». — Сам понимаю. Но мы поглядим, что получится. Не зря же я… угодил сюда.

После ужина почитал газету, которую купил Николай. Новости, как всегда, поступали тревожные. Последние несколько дней главные полосы кричали о том, что Российская Империя ввела регулярные войска на территорию Литовского королевства якобы для защиты православного населения от притеснения католиков. А сегодня напечатали, что произошло ещё одно столкновение с западной империей (так называли Священную Римскую). Но великие роды — бояре и герцоги — пока в конфликт не вступали, выжидали чего-то. Простой же народ волновался. Одни поговаривали, что западный император этим летом на нас войной пойдёт, другие уверяли, что следующей весной, ибо уже июль, через пру месяцев осень наступит, а кто ж осенью воюет? А как оно на самом деле получится и насколько всех затронет — никто не знал. Если война сведётся к стычкам между знатью с их магией, как в старые времена, то для простого народа вряд ли что-то изменится, а вот если техника в ход пойдёт, это повлечёт за собой много нехороших последствий.

Закончив читать, я снова долго лежал и думал, как дальше жить и как с местными авторитетами разбираться. И начал у меня в голове зреть план…

Следующий день был самым обычным. Несколько человек сходило к руководству подавать прошение, но чем всё закончилось, я узнал только вечером, после смены.

Я шёл к проходной вместе с Николаем и группой литейщиков. Мужики обсуждали прошедшее мероприятие. Лысый бугай Антоха ругал начальство на чём свет стоит. Остальные ему поддакивали. По разговорам было понятно, что приказчик прошению не внял. Речь зашла даже о том, чтобы другие цеха подговорить на стачку.

— Так значит, не получилось? — спросил я у Николая.