Подходили к окраине леса. Едва миновали овраг, как слева раздался выстрел. Я так и не понял, мои ли стреляли люди (им я приказал не открывать огонь без команды), или противник. Как бы то ни было, нас обнаружили, и вскоре лес наполнился редкой ружейной трескотнёй, к которой подключился пулемёт.

Мы попрятались за деревья и в складках местности, ведя ответный огонь. Но стрелять приходилось почти наугад: среди листвы и ветвей было сложно кого-то разглядеть. Я залёг за ствол поваленного дерева, крикнул ближайшему бойцу, чтоб тот бежал за Косолапым, а сам принялся всматриваться в заросли в надежде обнаружить врага. Судя по плотности огня, против нас воевало четыре-пять человек с винтовками и пулемётом.

Вскоре я заметил одного. Он сидел за деревьями метрах в пятидесяти от меня. Прицелился. Когда его голова мелькнула среди листвы, я выстрелил. Попал или нет — было непонятно, зато надо мной тут же засвистели пули. Пришлось прятаться. Похоже, меня засёк пулемётчик. Впрочем, толстый ствол поваленного дерева служил хорошим укрытием. Я отполз левее и сосредоточился на своей энергии, которая должна была уберечь меня от случайной пули. Но не успел я зарядиться, как услышал со стороны опушки леса голоса. Стрельба участилась. Враг вызвал подкрепление, и теперь имел превосходство над нами. А я ждал, когда подойдёт шагающая машина Косолапого, понимая, что ещё минут пять-десять — и нас всех накроют.

Неподалёку я услышал шорох листвы и голоса: противник шёл в наступление. Выглянул. За деревом, метрах в двадцати от меня — человек. Я, не целясь, выстрелил. Мимо. Над ухом просвистели две пули. Я перебежал за толстый дуб, росший поблизости. Передёрнул затвор, пальнул по кустам, из-за которых вели огонь. Тут же несколько вражеских пуль выбили кору рядом со мной. Справа заметил движение. Меня окружали. Ещё один высунулся из-за дерева. Я выстрелил, заставив его убрать голову. Двое бежали, почти не прячась. Быстро передёргивая затвор, я послал в их сторону три пули. Один из бегущих закричал и упал. Это вынудило остальных залечь.

Когда со стороны лесной дороги раздались тяжёлые шаги и треск ветвей, а среди листвы показалась трёхметровая железная махина, продирающаяся через чащу, я вздохнул с облегчением. Гулко застучала автоматическая мелкокалиберная пушка. Кто-то крикнул: «Отходим!», и бойцы противника начали драпать со всех ног, подгоняемые нашими пулями.

Больше всего я опасался хаоса и того, что Косолапый, не разобравшись, кто есть кто, начнёт палить по нам, но к счастью, он сообразил, где мы засели. Я крикнул своим, чтобы не разбредались и шли за машиной, которая теперь топала впереди, долбя из пушки в направлении врага.

Впереди за кустами стоял легковой паромобиль. Из-за него открыли пулемётный огонь. Пули зазвенели по броне шагохода, и нам пришлось снова залечь, и подождать, пока Косолапый не превратит машину в дуршлаг, а противник не прекратит пальбу.

Когда мы вышли на опушку, оказалось, что две машины, прибывшие на помощь засевшим лесу товарищам, уже катили прочь в сторону ближайшей деревни. Мы их проводили несколькими выстрелами, а затем, убедившись, что поблизости никого нет, стали осматривать место сражения.