В моем бумажнике лежит авиабилет на 16:50, рейс Вашингтон – Франкфурт-на-Майне. Командировка закончена, пора домой. Я поработал очень плодотворно. Можно даже сказать, очень, очень! Вычислил «Невидимый глаз», активизировал агента Птичку, подготовил к вербовке Тома Бэнкса. В самом деле пора. Для того чтобы в полной мере ценить достоинства французской кухни, европейского барокко и средиземноморского климата, нужно время от времени жить в Москве.

И я уезжаю. Точнее, улетаю. С менеджером на рецепции я уже обо всем договорился. Он позвонит Джейн в семь вечера и скажет, что мне пришлось экстренно отбыть на родину. Самое удивительное, что это чистая правда. Он же отправит мой багаж в аэропорт Даллес, к рейсу на Франкфурт. И он же вызвал такси. Вашингтонское такси я с некоторых пор недолюбливаю и специально попросил, чтобы он позвонил в приличную фирму. Машина пришла из «North Coast», солидной VIP-компании. Водитель – белый американец с роскошными баками под Элвиса Пресли.

– Добрый день, сэр. Куда изволите?

Легкий оксфордский акцент. Копия государственной лицензии со всеми печатями на передней панели. Я немного успокоился.

– Сайентологическая церковь на Пенсильвания-авеню, – сказал я. – Пересечение с Седьмой улицей.

– Я знаю эту церковь, сэр. Желаете послушать в дороге музыку?

– Включите что-нибудь спокойное…

Водитель не лез с разговорами, машину вел уверенно, аккуратно и быстро. Не успело отзвучать вступление, а за окнами нашего «Мерседеса» уже промелькнула перевернутая чаша Белого дома.

Назначать «моменталку» в здании сайентологической церкви, наверное, признак дурного тона. Конечно, есть вероятность встретить там Джона Траволту, Тома Круза или Кэти Холмс (я бы не отказался, если бы она выступила в роли моей агентессы). Однако это маловероятно.

– Когда будем на месте? – спросил я водителя.

– Семь – десять минут, сэр.

Никогда не надо забегать вперед. Тут же раздался визг тормозов, и машину сотряс сильный удар. Мы остановились.

– Извините, сэр, – спокойно проговорил водитель. Он включил ручной тормоз и открыл свою дверцу. – Пожалуйста, не выходите из салона и не волнуйтесь. Одну минуту.

Это был перекресток с Двенадцатой улицей. На светофоре горел красный сигнал. Все ясно: мой водитель затормозил и нам в зад въехала другая машина, которая затормозить не успела… Я оглянулся. По яркой расцветке я сразу узнал ее – оранжево-черная «Шевроле-импала». Оттуда уже выскочил какой-то кривоногий в маечке-безрукавке, он махал длинными волосатыми руками и скороговоркой орал на смеси русского и английского:

– Ну ты факеншит влетел п…ц куда смотришь бакланище бля урод недоделанный там бля зеленый какого х…я тормозишь ассол бля тебя кто водить учил сука щас бля руки поотрываю башкой об столб чтоб знал ну ты влетел ну все п…ц!!!

Он быстро-быстро подбегал к моему водителю, словно намереваясь протаранить его головой, потом так же быстро отбегал, трагическим жестом указывая на разбитую радиаторную решетку своей машины, и снова устремлялся вперед, не переставая орать. «Элвис» возвышался над ним на две головы. Он что-то негромко втолковывал кривоногому. Остановились еще несколько машин. Вокруг собирался народ.