– Откроешь рот, прирежу на хуй, – ответил Лексо, задирая юбку. Она едва пыталась вырваться и все повторяла:

– Не надо, пожалуйста, пожалуйста, не надо.

– Харе, Лексо, она и так уже на говно изошла от страха, – сказал я.

Он повернулся и бросил на меня взгляд, какого я раньше не видел, я и не подозревал, что люди могут так зыркать.

– На говно изошла, говоришь, так сойдет на кое-что другое, – осклабился он. Я испугался: я боялся его, Лексо. Обломись я сейчас, и я труп, во всяком случае, я так думал. А Демпс и Оззи все ржали.

– Считай, что это твое посвящение, – сказал Оззи.

– Да, ты ж еще ни разу не вписывался, – улыбнулся Демпс, – Распишем ее в четыре смычка.

– Девиз топ-боев, – улыбнулся Демпс, – лучше не придумаешь.

Лексо ударил ее по лицу и надавил острием на горло. Она перестала сопротивляться, голова ее упала набок. Он стал поднимать ее маечку очень медленно и аккуратно, почти нежно. Оззи и Демпс подняли ей руки, и Лексо резко сорвал ее через голову.

– Следы борьбы нам ни к чему, – смеялся он. Он стянул вниз лифчик и тут же загреб своими лапами обе ее сиськи. Все это время ее лицо оставалось каменным, глаза тусклыми и безразличными, и только по щекам беспрерывным потоком струились слезы. Тут она испустила крик, но музыка так орала, что никто бы все равно не услышал. Лексо отвесил ей пощечину и своей огромной ручищей сжал ей горло.

– Если еще хоть звук от тебя услышу, язык отрежу, мать твою, – прошептал он. Все мы знали, что это не понты, он не блефует, Лексо уже переклинило, его понесло.

Да, с ним не поспоришь.

– Пощупайте, какие сиськи, пацаны, совсем неплохо, – оценил Лексо, умесив целую грудь в своей ладони.

– Шикарное тело, – улыбнулся Оззи, жестоко теребя ее соски между большим и указательным пальцами.

– Топ-боям достаются только отборные кусочки, – подхватил Демпси.

Лексо снял с нее юбку и указал мне на ее туфли, чтоб я снял их, что я и сделал, а он, в свою очередь, стянул с нее хлопковые трусики.

– Тебе когда-нибудь лизали? – спросил он. Она была вне себя от страха, но, когда он грубо запихнул руку в промежность, она сдвинула ножки. Лексо налег на нее всей тушей. – Тебе когда-нибудь лизали? – повторил он прямо в лицо.

Она попыталась что-то сказать, но подавилась слезами, тушь текла у нее с ресниц. Выглядела она отвратительно, совсем не так, как в клубе: страх исказил ее лицо, ее всю перекосило. Это было уже совсем не то…

Лексо стянул джинсы и спортивный трусняк, обнажив большую прыщавую задницу. Оззи и Демпс отпустили ее руки и схватились за ляжки, раздвигая ноги. Она металась между отчаянной мольбой и вялыми угрозами.

– …не надо… Лексо, пожалуйста… Алекс… не надо. .. прошу тебя… я заявлю в полицию… я все расскажу… пожалуйста… не делай мне больно… не убивай меня…

Лексо большими пальцами раздвинул ее половые губы и принюхался. Подняв голову, он сморщил нос и с видом дегустатора произнес:

– Сдается мне, поебемся мы на славу.

Жадно причмокивая, он присосался к ее пихве, после чего, постепенно погружая палец, очень аккуратно, будто и без намека на принуждение, засунул его во влагалище и стал мягко его разрабатывать. Оззи и Демпс все еще держали ее за ляжки.