Арна ответила неожиданно твёрдо:
– Нет. И не проси. Ты – аль Джарра. Саури. Чужая для нас. Я – Ваатариэль, член клана. Своя. Принёсшая клятву вождю и клану. Всё, что могла, я уже сделала. Большего не могу и не хочу, Сайя. Прости.
– Значит, мне снова надо стоять у его тиба на холоде и петь последнюю песню?
Арна вздохнула:
– Только теперь тиб его – там, – ткнула пальцем в бескрайнее небо. – И он огромен, потому что в том тибе живёт почти сто тысяч разумных… Сто тысяч членов клана Пришедших извне, принёсших ему клятву верности… И таких тибов у него – пятнадцать… И две тысячи кораблей, каких нет ни у кого в этом мире… Хотя Аалейк всё тот же для тех, кто его знал раньше. Сын для родителей. Друг, товарищ, старший брат для всех нас. Отец нашим детям. Ставящий клан и членов клана выше всего остального, Сайя.
– Он…
– Почти пять лет, Сайя, мы скитались по космосу, прежде чем вернуться домой. Было всякое. Но… Я ни о чём не жалею. Ни о чём.
– Он…
– Какое тебе дело, Сайя аль Джарра, если твоё сердце промолчало, когда он восстал их мёртвых перед тобой? Оставь его в покое, девочка. Забудь…
Глава 25
Александр сидел в удобном кресле командира базы и смотрел на голографическую сферу, где отражался ход операции. Точнее, заключительный шаг войны. Операторы вводили получаемую ими информацию в режиме онлайн, и та отображалась в сфере. Изображение секторов Альянса непрерывно окрашивалось в разные цвета. Если вначале вся картинка высвечивалась красным, то сейчас большая часть была раскрашена в зелёный, что означало установку блокираторов телепортации. Теперь обитатели систем уже не могли пользоваться вратами перемещения. Не зря все молекулярные дубликаторы клана работали весь месяц круглосуточно, штампуя хитроумные механизмы, а фрегаты-невидимки разбрасывали одноразовые маячки наведения по всем обитаемым и необитаемым планетам, принадлежащим противнику. И теперь наступал час расплаты. Жестоко? Нет. Учитывая, что альтернативой должен был быть полный геноцид граждан империи и обитателей кланов. Так что лучше уж отсечь заражённые Демократией секторы, искорёжить пространство, и пусть обитатели Альянса варятся в собственном соку и выясняют отношения между собой. А заодно поищут виноватых среди себя…
Тогда, после явления клана на Халиф-аль-Зухрейн, на всех фронтах наступило затишье. Военные Альянса, участвовавшие в битве против спецфлота адмирала Говорова, успели передать на свои базы изображения кораблей Пришедших извне. Штабисты же однозначно идентифицировали неизвестные суда как флот арбитров. Сказать, что это вызвало шок в Альянсе, – не сказать ничего. Там воцарилась паника и истерия. Обитатели планет, входивших в Альянс, были в ужасе! Военные торопливо отводили все корабли к родным планетам, собираясь забрать своих близких и бежать потом куда подальше. Те из вояк, кто находился в наземных частях, ударились в стройку, закапываясь в глубины планет дислокации. Политики пытались найти возможное решение проблемы. Хозяйственники и экономисты старались удержать на плаву экономику своих миров и государств. Иногда решения, которые они находили, были действительно стоящими, но проблема состояла в том, что у политиканов не оставалось власти. Военные были озабочены своим собственным спасением, а не исполнением приказов тех, кто номинально находился у власти. Так что все решения, принимаемые различными парламентами, палатами, комитетами и прочими организациями, являлись, по сути, пустопорожним сотрясанием воздуха. Ибо власть, не подкреплённая силой, является ничем. Вспыхнули волнения, подогретые теми, кто желал нажиться в смутное время на чужой крови, горели города, уничтожались посевы, травились биофермы.