— Но, у тебя же уже есть решение?

— Обижаешь! — Ксюха улыбнулась. — На борту будет пара журналистов. Некто Соколов — в прошлом звезда острых репортажей из горячих точек, а ныне очередной блогер, жаждущий поднять себе рейтинги, а с ним оператор. Ты его точно знаешь, он постоянно светится в каких-то скандалах — очень уже он в патриота-ватника долбит. В общем, Соколов готов подзаработать и взять тебя в роли помощника. Только надо будет подыграть и не спалиться, он уверен, что на месте военные жестить будут на фейсконтроле.

— Военные — это если повезет, там пол страны под контролем «Глобал корп», — вмешался Мирный. — А у нас с ними дружбы-то не было никогда, а сейчас так и вообще, а если я правильно понял, Катька, как раз к ним на алмазную шахту поперлась.

— В общем, если ты согласен, то у тебя вылет в Москву через полтора часа, а всю инфу, где кого дальше искать, я тебе скину на почту, — Ксюха подняла палец над клавиатурой, ожидая подтверждения, чтобы что-то там нажать. — Мне кажется, это отличный вариант. Закосишь под журналиста, сможешь пройти тем же путем, что и сестра. Все эти регистрации, аккредитации — по любому, на след выйдешь. Ну?

***

Специальный борт МЧС. 15 марта 15:37

— Батя, ты че такой бледный, зассал что ли? — спросил блондин, перекрикивая шум самолета.

Блондин мне не нравился. Молодой, наглый, будто до МЧС спасателем на пляже девчонок развлекал. Звали его — Вадик. И, мне кажется, зря он так.

Единственного, кого я узнал в самолете МЧС — был Батя, а точнее Борис Леонидович. Знакомы мы не были, но пару лет назад Батя мелькал в телевизоре, сначала в новостных сюжетах, когда спас кучу народа в тонущем автобусе, а потом и главным героем в документалке «Дискавери» про устройство и будни спасателей. Крепкий мужик, сильный и с понятиями, и насколько помню, ответить может так, что мало не покажется. Но Батя меня удивил.

— Предчувствие какое-то, — Леонидыч оторвал взгляд от иллюминатора. — Будто не вернемся уже.

Иллюминаторов в трюме мчэсовского Ила была всего парочка, не под туристов птичка заточена, как и жесткие откидные сидения, которые мы заняли с Батей. Вадик было попытался втиснуться между нами и прильнуть к окошку, но натолкнулся на прямой взгляд Леонидыча, такой холодный, что даже я вдруг засомневался, а в Африку ли мы летим, и присел с краю, с моей стороны.

— Да, ну нафиг. Крайний рейс, разгрузимся в безопасной зоне, пассажиров высадим и уже завтра буханем, — сказал блондинчик уже не таким бодром тоном, а потом слегка подпихнул меня в бок. — А вот тебе, папарацци, все это нафига, я так и не понял? Кстати, у тебя что там, никон? Я тоже фотографирую! Не профи как ты, конечно. Только у меня вот кэнон.

Отвечать я не торопился. Моя легенда подразумевала какие-то детали, но обсудить их с моим сопровождающим не удалось. Вообще, стоило прилететь в Москву, как все пошло не так.

Отвратительная мартовская погода, истеричные сообщения от Платона, странные, ничего не объясняющие новости из Сьерра-Леоне, разнывшееся плечо, а потом еще и Соколов дал заднюю. Начал втирать что-то про «Глобал корп», которые заняли большую часть самолета и отменили его бронь на второго оператора.