– Гаптическая разведка, – ответил Коннер, преодолевая очередной пролет.

В бойлерной, несколько минут назад, дрон бесшумно подкатился к стене. Нижнюю часть дисплея заполнило изображение крашеного бетона, почти как под микроскопом. Слева был огромный бойлер, в зазор между ним и стеной дрон (да и сам Недертон, наверное) не сумел бы пройти свободно. Появилось изображение с Коннеровой жопокамеры, тоже в зеленых оттенках ночного видения. Дрон развернул ступни под прямым углом влево и покатил вбок, за бойлер. Возникла дверная рама все тем же крупным планом, затем сама дверь. Не бронзовая, без всякой таблички.

– Гаптика появилась уже позже меня, – говорила Юнис сейчас, на очередной лестничной площадке.

Там, в бойлерной, что-то щелкнуло, а может, сломалось, Коннер открыл дверь, дрон повернул ступни в обычное положение и вкатился в каморку, напомнившую Недертону то, что он впервые увидел в этом срезе – комнатку в «Фабрикации Фан», только эта была без окон и стерильно чистая. Еще дверь, и они оказались в лестничном колодце.

– Ты военная? – спросил Коннер еще пролетом ниже.

– Часть меня была, – ответила Юнис. – Морфлот. Знала много морпехов.

– И что твоя часть делала? – спросил Коннер.

– Она была тридцать девять тринадцать[52], – сказала Юнис. – Аэровка.

Недертон хотел попросить, чтоб ему перевели, но тут в разговор вклинилась Тлен:

– Юнис только что предложила каждому на Земле возможность познакомиться с ней поближе.

– Так мы пропустили вашу речь, Юнис? – спросил Недертон.

– Там было немного, – ответила Юнис. – Заявление обо мне. Финансовая независимость. Всемирное гражданство. Затем я предложила всем желающим связаться со мной лично.

– Последнее меня удивило, – заметила Тлен. – Но кажется, не удивило Лоубир.

– Остановись здесь, Коннер, – сказала Юнис.

– Есть, мэм. – Дрон замер на ступеньке перед следующей площадкой.

– Она тебе объяснила причины, Тлен?

– Нет. Времени не было.

– Идея возникла, когда она рассказала мне свою историю, – объяснила Юнис. – Когда джекпот уже набирал обороты и прокатилась первая волна пандемий, Англия, которая после выхода из ЕС лишилась всяких внешних сдержек, стала очень похожа на спорно контролируемую территорию. Эйнсли делала, что могла. Однако на каждом новом этапе ей вновь и вновь приходилось опираться на русских. Они умели управлять СКТ. Еще до джекпота. Задолго до джекпота. И тут до меня дошло: то, чему учили меня, и то, чему она по большей части научилась сама, оказалось самой сутью клептархии. Да, это худо-бедно спасло мир от немедленной гибели, однако закрепило перманентно хреновое положение вещей. При котором вырос, например, мистер Недертон. Авторитарное общество по природе своей гнилое, а гнилое общество по природе своей неустойчиво. Правление воров ведет к краху, поскольку те не умеют остановиться в своем воровстве. Однако система держится благодаря Эйнсли. Как только кто-то начинает угрожать стабильности, сознательно или нет, Эйнсли их убирает. Всем известно, что она может проделать это с каждым, если сочтет нужным, с более или менее благотворным для общества результатом.