Райли чуть не охнула вслух. Каково это – знать, что ты выглядишь как тот, кого ты боишься? Ведь в газетах сказано, что жертвы были живы, когда их размалёвывали и одевали в костюмы.

Льюис снова замолчал, опустив взгляд на свои стиснутые руки.

Интересно, какое решение принял бы Криваро, если бы он оказался тем, кто говорил с парой в первый раз вместо копов?

Сказал бы он им правду о гриме и костюме?

Облегчило бы это им жизнь или сделало бы её ещё более кошмарной?

Доверил бы он им этот секрет?

И если на то пошло…

Какое решение приняла бы я сама?

Она не знала, но понимала, что это была одна из бесчисленных дилемм, с которыми ей предстояло столкнуться в работе в правоохранительных органах. Она поёжилась от этой мысли.

Криваро продолжал говорить с Льюисом Бёрчем, и Райли слышала в его голосе мягкость, которой никогда раньше не замечала в нём:

– Мистер Бёрч, надеюсь, вы понимаете что я должен задать вам несколько вопросов, на которые вы уже отвечали. Расследование убийства вашей дочери перешло на новую, совершенно неожиданную ступень. Нам необходимо увидеть всё в новом свете.

Льюис кивнул.

Криваро продолжал:

– Когда вы впервые заметили исчезновение вашей дочери?

Льюис пожал плечами.

– Марго была дома в четверг, мы ужинали вместе. Потом мы с женой пошли спать, а Марго стала делать уроки. На следующее утро мы решили, что она ушла в школу пораньше. Мы начали переживать, когда она не вернулась домой вечером, не предупредив по телефону. Она не пришла и к ужину, и тогда мы всерьёз заволновались и позвонили в полицию. Нам сказали, что ещё рано заполнять заявление о пропаже человека. Мы всю ночь не спали.

От боли у него исказилось лицо:

– А утром к нам заявилась полиция – с фотографией её ID.

Он замолчал.

Указав на Райли, Криваро сказал ему:

– Вы не против, если стажёр осмотрит ваш дом?

Льюис кивнул.

Мгновение Райли не понимала: «Чего от меня хочет Криваро?»

Должна ли она найти что-то конкретное? Или он просто хочет избавиться от неё?

Хотелось бы ей знать.

Райли встала с кресла и пошла по небольшому дому. Она заглянула в безупречно чистую, уютно отделанную кухню. Остановилась в коридоре у двери в спальню родителей – оттуда всё ещё доносились рыдания Роберты Бёрч.

Может, войти и поговорить с ней?

Она вздрогнула от воспоминания о болезненной встрече с мужем Джанет Дэвис.

Нет, сейчас я не готова повторить такое.

Кроме того, вряд ли это то, чего хотел от неё Криваро.

Но чего он хотел?

В нерешительности стоя в коридоре, она слышала, как агент спрашивает Льюиса, известно ли ему о какой-либо связи между его дочерью и другой жертвой. Райли развернулась к двери напротив по коридору и открыла её.

По всей видимости, дверь вела в спальню Марго. Комнатка была маленькой и уютной, как и всё остальное в доме. Райли почувствовала комок в горле, когда у неё в голове пронеслись сказанные сквозь слёзы слова Роберты: «Она была нашим единственным ребёнком. Она всё, что у нас было».

Это явно была спальня единственного ребёнка – не избалованного, но оберегаемого родителями и любимого всеми окружающими. И Райли ясно видела, что Марго была счастлива здесь.