Корр.: Но ведь Москва — действительно Третий Рим. Она силой своей государственности защищала вселенское Православие после падения Византии, и на нее надеялись остальные православные народы. Помните, у Льюиса в «Мерзейшей мощи»: когда Мерлин пробуждается и видит, сколь тяжела ситуация, он говорит: «Воззовем к христианским королям!» Ему отвечают: «Их нет или они бессильны». «Ну, тогда воззовем к византийскому императору!» — «Императора тоже нет». И Мерлин говорит: «В страшные времена я проснулся»…

А. К.: Знаете, может быть потому их и нет, что слишком много надежд с ними связывалось. Да, империя — это ограда для Православия. Но если слишком много вкладывать сил в поддержание ограды, в ее украшение и укрепление, то можно не заметить, что в пределах самой ограды земля перестала плодоносить. Она вытоптана вся, превратилась в армейский плац, а потому стала малоплодной. И сегодня меня скорее пугают призывы восстановить православную монархию. Слишком часто интонация и мотивация этих призывов такова, что приходится вспоминать слова Ницше: «Эти люди делают вид, что они верят в Бога, а на самом деле они верят только в полицию».

Я не собираюсь отвечать за всю Церковь: я не имею на это права. Но от себя скажу: лично мне (опять подчеркну — я говорю лишь о себе, о духовных нуждах других людей пусть говорят другие) православная монархия не нужна…

Корр.: Как вы считаете, если падение православного русского царства — Третьего Рима — окончательное, есть ли это знамение близкого конца для всего человечества?

А. К.: Может быть так. А может быть это — звонок, возвещающий совершеннолетие православных христиан. Будем учиться ходить без костылей. Будем учиться быть православными не по приказу. Будем учиться защищать Православие своими словами, делами и молитвами, а не с помощью государственной власти. Это время совершеннолетия. Сдадим ли мы этот экзамен на совершеннолетие, зависит от нас.

Едва заходит речь о русско-еврейских отношениях, на одну из сторон допустимо примерять исключительно ангельски-белые ризы. Отгадайте — на какую?

Сегодня «Закон о противодействии экстремистской деятельности» устанавливает, что если некий человек, связанный с общественной или религиозной организацией, допустил высказывания, разжигающие национальную или религиозную рознь, то эта организация должна в пятидневный срок публично отречься от этих заявлений. Иначе к ней будет применен принцип именно коллективной ответственности.

Анти-антисемитские издания и центры активно поддержали этот закон. Но отчего же тогда они сами не осаживают «отдельно-взятых» хамов и расистов еврейской национальности? А раз сами еврейские общины не отделяют себя от таких публицистов, то что же удивляться тому, что и в наших глазах они смотрятся единой колонной? А потому я считаю допустимым, основываясь на «отдельных публикациях», говорить все же именно о позиции «еврейской публицистики» и о «еврейском взгляде на Россию и православие».

Александр Нежный верно сказал, что «порядочный человек тем и отличается от шпаны, что всегда найдет в себе нравственные силы провести непереходимую грань между хамами, политическими авантюристами и палачами — и народом, которому по крови они принадлежат».