Юля попробовала увеличить изображение, но это не помогло. Светлые пальцы внутри багажника расплывались на экране ноутбука и вообще-то могли оказаться скомканной тряпкой.

Про мужчину рядом с машиной она могла сказать еще меньше, чем о машине. Про машину известно хотя бы то, что она светлая и явно не «Жигули» девяностых годов выпуска, а про мужчину, кроме того, что он коротко пострижен и нормального телосложения, так и вовсе ничего.

Пожалуй, с уверенностью она могла сказать еще, что ему больше двадцати и меньше пятидесяти. Впрочем, клясться в этом она бы не стала.

Позвонить в полицию?

Посоветоваться с Олегом?

Юля захлопнула ноутбук, достала из сумки телефон. Пропущенных вызовов не было, и это неприятно кольнуло. Олег даже не поинтересовался, как она добралась.

— Тащи его в загс, — требовала подружка Наташа.

Олег был ее старшим братом, и семья совсем не возражала против включения Юли в их состав. Даже, пожалуй, приветствовала. Родители обоих были неплохо знакомы по школьным родительским собраниям, Юлю в семье знали с детства, и подозревать, что от замужества она ищет каких-то материальных благ, у них не было никаких оснований.

Они с Олегом были бы отличной парой.

Никому звонить она не стала. Олег наверняка уже на работе, а полиции без Юли есть чем заняться. Достала зарядку, включила телефон в сеть.

На куст сирени за окном села птичка. Юля посмотрела повнимательнее — трясогузка. Серая, невзрачная.

В Касабланке сейчас еще не изнурительно жарко, и ленивый океан медленно выплескивает волны на берег. Еще позавчера высоченный белобрысый немец Петер догнал Юлю на дороге к пляжу, и она знала, что очень нравится Петеру, и чувствовала себя роковой красавицей, и старалась не думать, что сказка, в которую она попала на две недели, скоро кончится.

Поездку в Марокко организовала Наташа, когда узнала, что Юля затеяла ремонт. Какой-то бедолага забронировал номер в отеле и отказался от поездки в самый последний момент, и Наташа переоформила отель и билеты на Юлю.

Ехать одной в чужую страну не хотелось, но Наташа очень старалась, и Юля поехала.

Теперь она всегда будет ездить только в Марокко.

Трясогузка улетела. Юля накинула ветровку, вышла на крыльцо. Яблони, которые папа посадил несколько лет назад, были окутаны бело-розовыми цветами. Юля решила бы, что это очень красиво, если бы не видела парков Касабланки.

Собаку она заметила, когда та, высунув язык, встала передними лапами на ступеньки крыльца.

— Ты откуда взялась? — вздохнула Юля.

Собака была большая. Узкая длинная морда, блестящая светлая шерсть. Собака ухоженная, явно домашняя. И явно дорогая.

— Иди домой, — посоветовала Юля. — Тебя, наверное, ищут.

Собака виновато посмотрела на Юлю, опустила хвост, робко шагнула на крыльцо.

— Ну заходи, — вздохнула Юля. — Будем завтракать. Чем бог послал.

Утро было холодным, градусов двенадцать, не больше, но Роман заметил это, только когда, обегав улицу, углядел Ванду на соседском участке.

Увидев собаку, он словно вернулся в реальность. Понял, что замерз на холодном ветру в одной футболке. Вспомнил, что обещал утром связаться с фирмой, и там наверняка ждут его звонка. Он так перенервничал из-за собаки, что даже злиться на нее не было сил.