— Кто-нибудь принесет мне одеяло? — спросила Саманта.
Никто не посмотрел на нее и не сказал ни слова. Лоренсо бросил быстрый взгляд на Хэнка, поднялся и куда-то ушел.
— Куда вы, Лоренсо? — Саманта вскочила на ноги. — Лоренсо! — Она не хотела оставаться вдвоем с Хэнком.
— Оставь его, Сэм, — сказал Хэнк так тихо, что она едва расслышала.
— Куда он ушел? — Подозрения ее росли.
— Они будут спать у валуна.
— Почему? — закричала она. — Объясни мне причину!
— Просто я теперь единственный человек, который не допустит, чтобы ты сбежала.
— Но…
— Я хочу спать, Сэм, но не могу, пока ты не уляжешься.
— Может быть, ты свяжешь меня?
— А это нужно?
— Нет.
— Значит, не буду, — примирительно сказал он. — У меня есть для тебя одеяло.
Он подошел к своим сумкам и вытащил одеяло. Саманта заколебалась. Инстинкт подсказывал: не доверяй Хэнку!
Потом она решительно шагнула к нему, не обращая внимания на его загоревшиеся глаза, схватила одеяло и отошла в сторону. Хэнк рассмеялся, шагнул к ней, схватил за плечи и заставил лечь на разложенные им сумки.
— Ты лгал, говоря, что хочешь спать? — с горечью спросила она, когда Хэнк лег с ней рядом и положил руку ей на бедро.
— Вовсе нет, я буду спать, но только потом.
— После того, как сделаешь ребенка? — воскликнула она, посмотрев ему прямо в глаза.
— После того, как доставлю тебе наслаждение, Сэм.
— Ты просто сумасшедший, если думаешь, что мне приятно быть изнасилованной. Хэнк посмеялся.
— Кто же из нас лжет? Разве я насиловал тебя?
— Ублюдок! — Она попыталась вцепиться ему в лицо, но он перехватил ее руки и завел их ей за голову. Глаза у него были холоднее стали, рот окаменел.
— Я дорожу своим лицом, — сказал он ледяным тоном. — Ты попыталась исцарапать его, как сделала это раньше с моей грудью и плечами. Клянусь, я отплачу тебе тем же. Подумай об этом, Сэм, прежде чем снова захочешь воспользоваться своими ногтями.
Она твердо посмотрела на него, пытаясь понять, всерьез ли он говорит.
— Ты мучитель, Хэнк, ты просто садист. Ты лишил меня девственности, которую мне не вернуть. Похитил меня. Собираешься забрать мою землю. И при этом — жаждешь мести.
— Это не месть, — прошептал он. — Я страдаю, потому что безумно хочу тебя. Ты не удовлетворена властью, которую имеешь надо мной?
— Нет! Мне она не нужна, я лишь страдаю от этого.
— Ты не знаешь, что такое страдание, Самина. Когда я был в гневе и взял тебя у ручья, я не причинил тебе вреда. Не я доставляю тебе боль, а правда об Эдриене.
— Ты не думаешь о моих чувствах. Я ненавижу тебя.
— Но только не тогда, когда занимаешься со мной любовью.
— Нет! — закричала она.
Он усмехнулся и свободной рукой погладил ей щеку.
— Я не слепой и вижу, что происходит, когда я прикасаюсь к тебе. Почему ты притворяешься? Она отвернулась, промолчав.
— Ты страстная женщина, — хрипло продолжал он. — Ты не можешь бороться с собой. Ты знаешь об этом, и потом твоя гордость заставляет тебя страдать.
Хэнк поцеловал ее, но она не ответила. Его язык проник ей между зубов, будто испытывал ее выдержку. И действительно — выдержки хватило ненадолго. Загоревшись, она почувствовала возбуждение и поцеловала его.