Спустя несколько минут после приезда он услышал крики, доносившиеся сверху, и почувствовал дурноту. Ему налили виски, и он устроился в, гостиной, как можно ближе к плотно прикрытой двери. Руки у него тряслись, лед звякал в такт крикам, краска схлынула с щек. Он допивал третий бокал, мучительно размышляя о том, что происходит наверху.

— Вам не следует сидеть здесь, Хэнк, — сказал Шелдон, когда затих очередной крик. — Во всяком случае, я больше не выдержу.

Хэнк посмотрел на Шелдона. Прошло несколько секунд, прежде чем он заговорил.

— Вы меня не выгоняете?

— Конечно, нет.

— Тогда я останусь.

— Мой клуб совсем рядом. Почему бы нам не пойти туда? — предложил Шелдон.

— Нет.

Лоренсо покачал головой, наблюдая за ними.

— Он прав, Хэнк. Тебе здесь не место. Пойдите, прогуляйтесь.

— Мое место здесь, — ответил Хэнк.

— Она не знает, что ты здесь, — колко сказал Лоренсо. — И ты ей не поможешь.

— Оставь меня, Лоренсо. Больше я ничего не хочу. — В этот момент раздался особенно громкий крик, и бокал выпал из рук Хэнка. — Боже! Она умирает. Это я убил ее.

— Чепуха, — проворчал Лоренсо. Хэнк повернулся к нему.

— Ты уверен, что она не умрет? Уверен?

— Господи Боже мой, — вмешался Шелдон. — Я больше не могу. Во-первых, это неприлично, а во-вторых, я схожу с ума. Оставайтесь, если можете. Я ухожу.

Он взял пальто и направился к двери. Но едва он прошел полпути, как детский плач настиг его. Сразу же за этим раздался торжествующий вопль Фролианы:

— Мальчик!

Шелдон вернулся и ухмыльнулся:

— Теперь у меня есть племянник.

Но Хэнка как ветром сдуло. Он пробежал мимо Шелдона, взбежал по ступенькам и влетел в спальню Саманты.

От бака с горячей водой комната была заполнена паром, жара была ужасающей. Фролиана при виде Хэнка запротестовала, но доктор кивком согласился с его присутствием, и она вернулась к обмыванию ребенка.

— Вы ее муж?

Хэнк не услышал вопроса, уставившись на кровать, где лежала Саманта. Он не мог разглядеть ее лица.

— С ней все в порядке?

— Разве вы не хотите посмотреть на el nino? — с гордостью спросила его Фролиана. Но Хэнк не услышал ее.

— С ней все в порядке? — настойчиво повторил он.

— Почему ты не спросишь меня? — едва проговорила Саманта.

Хэнк приблизился к кровати. Саманта с трудом открыла глаза и посмотрела на Хэнка. Он никогда не видел ее такой изможденной.

— Сэм?

— Что ты делаешь здесь? — Голос у нее был хриплый.

— Твой брат обещал прислать за мной, — быстро объяснил Хэнк. — Сэм, ты не имеешь права выгнать меня отсюда.

— Имею. Я ведь не нужна тебе, не так ли? Ты не возражал, что я хотела развестись с тобой. Что тебе здесь нужно?

Хэнк напрягся и ответил воинственно:

— Конечно, ребенок.

— Ну, разумеется, — ответила она.

— Я не хочу спорить с тобой, Сэм, — ответил он и вздохнул. — Боже, я думал, что ты умираешь.

— Чепуха, — возразила она устало. — Это было неприятно, но все женщины, собирающиеся иметь детей, проходят через это…

Ее глаза закрылись, она замолчала. Хэнк все еще стоял и смотрел на нее, не собираясь трогаться с места. Саманта Блэкстоун Кингсли Чавес, его жена, мать его сына, женщина, сводившая его с ума. Женщина, всегда изумлявшая его гордостью, нравом, страстью.