Юноша постоял немного в тамбуре, посмотрел, есть ли в вагоне люди, которые знают его. Таких не заметил и сел на свободную скамейку у окна.

Народу набралось не слишком много, но почти на каждой станции прибавлялись новые и новые люди. К Орлу все сидячие места заполнились и несколько человек стояли даже в проходе.

Борис тихонько сидел и смотрел в окошко. Никто не обращал на него внимания. Но по мере приближения к городу беспокойство его нарастало, страх неопределенности опять стал беспокоить парня. Он не мог понять, чего боится. Может, контролеров? Но он способен заплатить за проезд, да и билеты никто не проверял.

В Орле Борис вышел на платформу в общем потоке пассажиров, но возле зала ожидания отстал от основной толпы и, озираясь, поспешил в туалет, не столько ради того, чтобы облегчиться, сколько для того, чтобы вымыть лицо, руки и осмотреть одежду на предмет пятен крови. Замытые пятна не исчезли, но они не сильно бросались в глаза и вполне могли сойти за обычную грязь. При людях оттирать их Борис не стал.

Он покинул вокзал, прошелся по привокзальной площади, забитой машинами и магазинами. Первое время парень всматривался в лица прохожих. Знакомых не наблюдалось, никто не останавливал его и не интересовался, зачем он приехал в город.

Орел понравился юноше гораздо больше, чем Москва: он оказался не таким спешащим и суетливым. Конечно, и Орел был для Бориса большим и шумным городом, почти таким же большим и шумным, как Тула.

Голова юноши кружилась от пустоты в желудке. Поэтому первым делом он купил в забегаловке бутылку кефира, внушительную плюшку из белого хлеба, пару пирожных и несколько пирожков с мясом. Он рассчитался первой бабкиной десяткой, сунул сдачу в карман, вышел на улицу. Покушал на лавочке в сквере у вокзала. Затем стал обходить магазины на привокзальной площади. В продуктовом купил себе картошки, спички, пару пакетов для продуктов, мясные консервы, банку сгущенки. В овощном ему повезло: как раз давали бананы.

Борис любил бананы, но мать покупала их редко. Бананы были довольно дороги для небогатой семьи Валентины Михайловны и в свободной продаже появлялись не часто. Последний раз Борька лакомился ими почти год назад. Мать принесла внушительную связку и дала ему один плод, который успел пожелтеть, а остальные спрятала у себя в комнате. Одним бананом Борис, понятое дело, не наелся. Он лишь разбудил аппетит. Но умолять мать расщедриться было бесполезно, она не внимала мольбам сына. Через несколько дней Валентина Михайловна дала сыну еще пару бананов. Остальные достались Танечке и ей.

Борис увидел бананы в свободной продаже, встал в очередь и купил себе связку, килограмма на два, однако не испытал радости от покупки. Юноша не научился пока радоваться.

Он съел несколько бананов, но заметил напротив вокзала вывеску «Столовая» и решил, что нужно хорошо поесть опять. Кондитерские изделия, кефир и бананы утолили его голод, однако хотелось и первого: борща или супа. А также какое-нибудь мясное блюдо с гарниром.

В столовой вкусно пахло жареной картошкой. Но цены оказались впечатляющими. У них в поселковой столовке Борис мог покушать за двадцать пять копеек. Несколько раз, когда он был голоден и просил мать приготовить ему что-нибудь, она давала денег и отправляла Борьку в столовую. Мальчишка брал шницель за семнадцать копеек, пюре за четыре, стакан чая и хлеб. В Орле за обед пришлось отдать больше рубля. Впрочем, денег он не жалел.