Одна радость — встретил старого приятеля Кочергу. С ним вместе мы плечо к плечу стояли насмерть в Дэрском ущелье. Все эти годы он так и служил на границе с германскими племенами. Дослужился до знаменосца. Теперь надеялся, что очередной поход вглубь германских земель сделает его опционом.

Первый раз, когда случайно встретились, отправились в кабак и там накачались пивом так, что нас обоих разносил по палаткам мой раб. Благо был здоровый малый. Здесь, как выяснилось, легионеры предпочитают пить пиво — варварское пойло. Но забористое. Куда крепче вина. Правда, и башка от него наутро здорово трещит. Ну да это ничего, это можно и потерпеть.

Кочерга рассказал мне, что в прошлом году Германик возобновил походы вглубь германских земель, снова покоряя взбунтовавшиеся племена. Шесть лет назад те решили, что навсегда избавились от римской власти, разбив армию Квинтилия Вара. Но они не знали, что римляне проигрывают сражения, но не воины. Настало время дорого платить за свое вероломство. С предателями Германик был жесток. В общем-то и правильно — нечего бить в спину. В этом году все ждали нового похода. Как только начнется летняя кампания, мы двинемся дальше на восток. Чтобы встретиться с самим Арминием, который все никак не мог забыть своей победы в Тевтобургском лесу и смущал племена, готовые покориться. Кочерга сказал, что Германик считает делом чести не только схватить Арминия и разбить непокорных германцев, но и вернуть потерянных шесть лет назад легионных орлов. А это значит, что нам нужно вернуться в те места, где мы уже побывали. Нам предстоит снова пройти тот страшный путь от берегов Везера к Ализо, через Тевтобургский лес и Дэрское ущелье.

Нам обоим это было по душе. Но если Кочерга просто мечтал поквитаться за своих друзей, погибших в том бою, то у меня были и другие цели. Там в последний раз я видел Оппия Вара. И он был в свите Арминия. А значит, встретившись с предводителем германцев, я встречусь и с Варом. Не об этом ли я мечтал шесть лет?

За такие новости я поставил Кочерге лишний кувшин пива.

Оставалось только дождаться летней кампании. И если мне хоть немного повезет, я прикончу вара этим летом. А если нет — что ж, пойду дальше по его следу. Ничего другого мне не остается. Я так долго жил мыслью о мести, что другой жизни уже не представляю. Иногда мне страшно подумать о том, что будет со мной, когда Вар умрет. Эти мысли я гоню прочь, но последнее время они все чаще лезут в голову. Наверное, это предчувствие скорой развязки.

Тогда же Кочерга сказал мне одну вещь, которая здорово насторожила меня.

— Я вот только не понимаю, — проворчал он, теребя бороду, — мы воююем с германцами, так зачем принимать на службу всяких проходимцев из варваров? Один раз уже обожглись, неужели мало? Опять будет как в прошлый раз — в один прекрасный момент они просто повернут мечи против нас, и нам придется драться на два фронта.

— Каких проходимцев?

— В лагере полным полно этого германского сброда. Причем, некоторые из тех племен, которые были в Дэрском ущелье. Дня три назад еще десяток этих мерзавцев попросились на службу. Ходят, вынюхивают, высматривают… Причем, видно, что не простая шушера, а из богатеньких родов. Не совсем уж знать, но и не беднота крестьянская. Отборные головорезы. Ни за что не поверю, что польстились на солдатскую похлебку. Будь моя воля, давно бы уже забил палками как шпионов. А легат ничего, и в ус не дует. Вот всадят ему стрелу в спину, поймет, что к чему. Да поздно будет.