Заложив руки за спину, Сталин неторопливым шагом в сопровождении Молотова и Берии прогуливался по узким дорожкам поместья. Через полтора часа должны были подъехать Черчилль с Рузвельтом, и Верховный хотел отвлечься перед напряженным разговором.

Неожиданно Иосиф Виссарионович остановился перед флигелем, вход в который стерегли мраморные львы, и, повернувшись к Берии, произнес:

— Позовите коменданта дачи.

Сталин умел удивлять. Кто бы мог подумать, что в этот самый момент мысли руководителя великой державы занимает не ключевая беседа с главами двух других сильнейших государств мира, а всего лишь смотритель Юсуповского дворца.

Однако Берия отреагировал мгновенно, как если бы ожидал именно этого распоряжения. Повернувшись к адъютанту, Лаврентий Павлович распорядился:

— Приведите Геращенко!

Иосиф Виссарионович посасывал пустую трубку и с интересом рассматривал мраморного льва. Не удержавшись, похлопал его по загривку, будто доброго и преданного пса. Уже через две минуты один из охранников привел высокого мужчину с густой черной окладистой бородой. При любых других обстоятельствах его можно было бы назвать импозантным, принять за большого ученого или крупного чиновника, но сейчас тот выглядел необычайно растерянным, на его выпуклом большом лбу собрались крупные капли пота.

— Здравствуйте, товарищ Сталин, — скороговоркой произнес комендант.

Спина Геращенко невольно согнулась. Ему невероятно неловко было ощущать свой огромный рост, и он мысленно ругал матушку-природу, посмевшую наградить его таким неподобающим в данном случае величием. Предоставь Создатель ему возможность переродиться, так он скрутился бы в половину собственного роста. Но в нынешней ситуации ему невольно приходилось смотреть сверху вниз прямо на макушку вождя.

Сталин лишь слегка кивнул в знак приветствия и, вытащив трубку изо рта, показал на львов:

— Что это за львы?

Иосиф Виссарионович еще раз подтвердил, что умеет ошеломлять. Оставалось только гадать, какие сюрпризы он приготовил для хитроумного лиса Черчилля и президента США Рузвельта. Сопровождающие невольно переглянулись. На лице Молотова отразился нечаянный скепсис, вряд ли об этом может знать комендант дачи. Экскурсии по поместью в его обязанности не входят. Его функция состоит в том, чтобы размещать в апартаментах дворца партийную элиту. Но комендант не сплоховал.

— Это мраморные и терракотовые львы, товарищ Сталин. Во дворец они были привезены еще в двадцатых годах прошлого века из Венеции при тогдашней хозяйке дворца княгине Голицыной, — все так же скороговоркой выпалил Геращенко.

На губах Молотова и Берии промелькнули довольные улыбки — надо же, не подвел, шельмец! В ответ вождь понимающе закивал, оценив старинную красоту. Минуту он с интересом рассматривал пасть льва. Комендант то покрывался бледностью, а то вдруг становился багровым, как вареная свекла, толком не зная, как следует расценивать затянувшееся молчание товарища Сталина. А может, ему не следовало упоминать княгиню Голицыну? А что, если вдруг в вожде взыграла классовая неприязнь?!