Крик великий все поднимали, кверху глас и дух испускали — в злой тот час.
Птицы в синее небо поднялись, из последних сил в нём летая, — пользы нет!
Птицы падали в шумные воды, все тонули, всех скрыли волны — та вода!..
Из всего же людского рода жить осталась семья Богумира, сына Тарха Дажьбога и Мары. Он остался жить со женою Славуней, с дочерьми и всеми сынами. Они скрылися во Священном Дворе, взяв с собою птиц и животных, семена всех земных растений.
Миновало три долгих года. И все люди, растения, звери жили в том Дворе чудной жизнью. И сошли, наконец, воды многие.
И тогда Сварог вместе с Ладою-матушкой на себе подымали небесный свод. Разогнал Дажьбог тучи тёмные. Доставать стали боги Землю — и лицо тут Земли открылось, и вода под Землёю скрылась.
И тогда Богумир, сын Дажьбога, вышел из Двора Сокровенного, выпустил животных и птиц…
И вознёс Богумир славу Велесу, и Дажьбогу, и Богу Вышнему!
Слово о рождении русского рода и о Сварожьих законах
Как закончился первый свет — смыло все грехи со Земли Сырой. И тогда оживили поднебесный мир сам Дажьбог и Живушка вешние.
Насадили они тёмные леса, заселили они синие моря. В небеса запустили стаи певчих птиц, а зверей свирепых — в тёмные леса, и в моря — китов, а в болота — змей.
Утвердил Дажьбог в этом мире — Правь, отделил Дажьбог Явь от Нави. Стал он богом Прави и Яви.
Приняли Дажьбог с Живой-Лебедью золотые венцы Свароговы, и сыграли в Ирии свадьбу.
И на свадебке гости-сватушки так спросили сына Перуна:
— Ты на чём приехал, Весенний бог?
— На златой колеснице Солнца. Гамаюн колесницу ту принесла. Как летит она в небе синем — приклоняются все дубравы. Ударяю я по Земле жезлом — тает снег, лёд в реках крошится, зеленеет трава, расцветают цветы, и поют в садах птицы певчие!
И спросили гости невестушку:
— Ты на чём приехала, Жива?
— Я на сошечке по бороздочке, на овсяном колосочке, на пшеничном пирожочке!
И кружилась Жива Свароговна: правой ручкой махнёт — встанет лес и река, левой ручкой — летят птицы под облака.
— Пойду ли в сад зелёный, выйду ли в сад зелёный. Далеко ли погляжу — горы там высоки, там озёра глубоки!
И тогда на горе Алатырской поднимался высокий дуб. У него-то корни — булатные, его веточки — все хрустальные, его жёлуди — позлачённые, ну а маковка — вся жемчужная. На ветвях его птицы песнь поют, в серединушке — пчёлы гнёзда вьют.
Как под тем высоким дубом Жива и Дажьбог сидят, Жива и Дажьбог сидят — разговаривают:
— Ах, что это за садок, за зелёненький такой! Ах, что это за цветы, за лазоревые! Ах, что это за милой, что за ласковый такой!
И пошли у Живы Свароговны с молодым Дажьбогом Перуновичем скоро детушки — Арий с Кисеком. Ну а Арий затем породил сынов — Кия, Щека и младшего — Хорива.
Их поила Земун молоком своим, колыбель им качал бог ветров Стрибог. Их Семаргл Огнебог согревал, а Хорс Сурич мир озарял.
Появились у них и внуки, а потом появились правнуки — то потомки Тарха Дажьбога и Живы, и Роси — русалки прекрасной. То народ великий и славный, племя то по имени — русь.
Во святом саду, в светлом Ирии после трёх лет Потопа Великого с неба падали клещи огненные — перед добрым Тархом Дажьбогом, пред родными его сынами.