В том же году выходит в свет работа Уильяма Бенджамина Карпентера (1813 – 1885)«Принципы ментальной физиологии»[19] [9], в которой рассматривается точка зрения, диаметрально противоположная эпифеноменализму Ходжсона и Хаксли. Британский врач Карпентер получил образование сначала в Бристоле, затем в Лондонском и Эдинбургском университетах. В 1845 году он получил должность профессора физиологии, а в 1856 году занял почётное место регистратора в Лондонском университете. Сочинение «Принципы ментальной психологии» содержит детальное изложение концепции интеракционизма в том виде, в каком она была известна во второй половине XIX века.
Уильям Бенджамин Карпентер (1813 – 1885)
«Ничто – писал Карпентер – не может быть более очевидным, чем то, что первичная форма психической активности – осознанное восприятие – осуществляется посредством материальных физиологических процессов. Так, при действии на сетчатку глаза световых лучей формируется определённое физическое ощущение. Свет возбуждает некие процессы в нервах, которые передаются в мозг и вызывают определённую активность в участках мозга, которые являются инструментами нашего визуального сознания. Мы не знаем, каким образом физические изменения в наших воспринимающих структурах переводятся в психические процессы, которые выражаются в видении предметов, свет от которых попал на нашу сетчатку. Но мы также ничего не знаем и о том, как свет производит химические изменения в субстрате, на который он действует. … Всё, что мы можем сказать – это то, что и в том и в другом случае имеет место последовательность событий, тесно связанных причинно-следственной связью».
С другой стороны, «поскольку существует корреляция между психическими процессами и той формой активности нервов, которая вызывает сокращение мускулатуры, … каждый вид психической активности – ощущение, эмоции, мышление, волевое усилие – может проявляться в двигательной активности тела… Подобно тому как гальваническая батарея неактивна, когда электрическая цепь разомкнута, и начинает давать ток при замыкании цепи, эмоции, мысли, волевые усилия, достигая определённой силы, замыкают цепь, высвобождая в участках мозга некие процессы, распространяющиеся по нервам».
Как мы видим, за более чем 200 лет, отделяющих Декарта от Карпентера, решение основной проблемы интеракционизма едва ли сдвинулось с места. Цитируя широко известные слова Джона Тиндаля (1871), «переход от физического процесса в мозге к соответствующему ему процессу в сознании по-прежнему находится за переделами нашего понимания. Даже зная, что определённая мысль в сознании и определённый химический процесс в мозге происходят одновременно, мы не обладаем никаким органом, который осуществлял бы причинно-следственное преобразование одного в другое» (с. 119—120). Против этого аргумента оказываются бессильными как интеракционизм, так и эпифеноменализм. Вот почему мыслители XVIII века, как и их предшественники, были вынуждены вернуться к монизму как последнему возможному выходу из безжалостного картезианского тупика. Две наиболее влиятельные монистические концепции этого периода – двухаспектный монизм и теория мысленного вещества.