– Приветствую вас, мистер Кулсон, как поживаете? – поздоровался он.

Уилф Кулсон сжал в руках поводок и кивнул, решив, видимо, все-таки соблюсти минимальные правила приличия.

– Я помню, вы просили меня больше не задавать вам вопросов, касающихся Димити…

– Это верно, просил, – отозвался старик с опаской.

– Я только что от нее, и она сказала… Знаете, ее слова заставили вспомнить кое о чем из нашего с вами давнего разговора, и мне захотелось все-таки задать вам еще один вопрос. Вы разрешите?

Уилф Кулсон бросил на него взгляд, в котором отразились смешанные чувства, от грусти до воинственности.

– Ну и какой?

– Я, помнится, спросил вас, отчего умерла маленькая Элоди, дочь Обри, и вы сказали, что смерть произошла от естественной причины, хотя иные утверждали обратное. Вот мне и стало интересно… что вы хотели этим сказать?

– Я выразился недостаточно ясно?

– Нет, но… Кто возражал и каковы были доводы? Если вы скажете, никто об этом, конечно, не узнает. Обещаю полученные от вас сведения в моей книге не использовать. Я просто пытаюсь понять, с чем сейчас живет Димити… Поэтому не объяснили бы вы, что имели тогда в виду?

Уилф, похоже, обдумывал просьбу. Он слегка шевелил челюстями, то втягивая, то надувая щеки. Но наконец решил заговорить. Ему явно хотелось излить душу.

– Вскоре после того, как случилось несчастье, в паб зашел доктор. Это был доктор Марш, тот самый, который дежурил в больнице, когда привезли дочь Обри. Он считал, что у нее пищевое отравление. Я тоже тогда заглянул в паб выпить пива и все слышал собственными ушами. Старшая из сестер часто собирала вместе с Димити травы у живых изгородей…

– Старшая? Делфина?

– Ну да, та самая, которая в конце концов стала женой молодого Брока. Доктор рассказал о симптомах, и я видел, как некоторые из присутствующих обменялись за его спиной многозначительными взглядами. В наших краях многие знают, что именно вызывает подобное отравление.

– И что же?

– Болиголов, – кратко ответил Уилф. – Цикута.

– Господи… Так вы думаете, Делфина сорвала эту траву по ошибке и… Элоди ее съела?

– Либо так, либо…

– Либо что?

– Эту гадость не так-то легко отыскать. Я имею в виду болиголов. Фермеры вырывают этот сорняк везде, где найдут, потому что от него может погибнуть скот. Девушка должна была зайти очень далеко, чтобы его найти. Да и то понадобилось бы чертовское невезение, чтобы это случилось.

– Значит… вы хотите сказать… она сделала это намеренно?

– Нет. Я этого не говорил. Зачем одной сестре желать смерти другой? Да еще рисковать отравить при этом всю семью… Какая ей от этого выгода?

– Да, никакой… – Зак, у которого похолодела спина, замолчал и посмотрел в сторону «Дозора». – Делфине это действительно было ни к чему, – пробормотал он.

– В конце того лета Димити была сама не своя. Когда вернулась из Африки. Не понимаю, зачем Обри понадобилось возить в Африку такую девушку, как Мици? К чему хорошему это могло привести? Она не походила на саму себя. Я пытался с ней разговаривать, но она ничего не соображала. – Уилф сердито тряхнул головой. – Ну вот. Этого для вас достаточно. И пусть наш разговор останется между нами, – сказал старик с мрачным видом, и Зак увидел, что костяшки на руках, стиснувших поводок, побелели.