То, что он делал, продолжил австриец Эгон Шиле.

Рисунки, книжные иллюстрации, афиши, заставки. Умел работать с белым и чёрным. Все в этой книге гении. И Бёрдслей — гений.

Чем-то был на него похож, если судить по фотографиям, Даниил Хармс, англоизированный русский Ювачёв.

Бёрдслей чуть ли не с детства кашлял кровью. С семи лет ему поставили диагноз: туберкулез.

^{>Иллюстрация к пьесе Оскара Уайльда «Саломея», Кульминация. 1894 г.}

Французская и английская поэзия от матери. В 11 лет сочинял музыку и стихи. С 1881 года вместе с сестрой Мэйбл давал концерты, на которые собиралось до 3 тысяч человек.

В 17 лет определяется было клерком в страховое общество Te Guardian Life and Fire Insurance, однако осенью уже ему приходится бросить службу. Кашляет кровью.

Приобретает репутацию меломана и библиофила. Член клуба гедонистов, один из королей дендизма, носил в петлице увядшую розу.

Пишет поэту Раффаловичу:

«Я знаю, болезнь моя неизлечима, но я уверен, что можно принять меры к тому, чтобы ход её был менее скор. Не считайте меня глупым, что я так торгуюсь из-за нескольких месяцев, но Вы поймёте, что они могут быть для меня ценны по многим причинам. Я с наслаждением начинаю думать о том, что выпущу две или три иллюстрированные вещицы…»

Утончённая графика Бёрдсли годится в иллюстрации раннему Блоку (Стихи о Прекрасной Даме, Роза и Крест, Балаганчик) и лучшему романтичному Северянину:

Великобритания всегда производила на свет эксцентричных юношей. За Уайльдом и Бёрдслеем, мы теперь знаем, стоят Бой Джордж, Дэйвид Боуи или вот Мэрилин Мэнсон, так что Великобритания не останавливается.

Бёклин всей своей громадой обрушился на меня. «Остров мёртвых» это, конечно же, средиземноморское кладбище. Это морг. Кипарисы, мелководье с тёплой водой, мрамор, просвечивающий сквозь голубоватую воду. И запахи, которых не источает живописное полотно, но они яростно подразумеваются. Насыпь себе в ладонь йодированной соли, добавь воды, омочи губы — получишь вкус.

Ну так вот, «Остров мёртвых» Бёклина, чем он привлекателен и могущественен? Мумия на носу лодки на закате добралась до места успокоения. Лик мумии обращён на остров, она не оглядывается, стоит прямая и рослая к зрителю спиной. Может быть, это душа, египетская Ка.

Человек на вёслах не важен, он тоже изображён спиной, у него тёмно-рыжие волосы.

Основная масса внимания — это тяжесть самого острова. По сути, это чашеобразная скала из белого мрамора, покрытая кое-где ржавчиной и лишайниками. Всю сердцевину занимают плотные и мрачные кипарисы — дерево смерти во многих мифологиях. В скале пробиты где-то с полдюжины грубых окон. Все они выходят на некое подобие капища или кладбища под кипарисами. За скалой и под скалой — густые тучи и море.

Вот и всё.

Душа прибыла в место успокоения.

Пять раз изображал Бёклин остров мёртвых, то залитый ярким лунным светом, то строгий при закате солнца, но с неизменной белой фигурой мертвеца на носу лодки, высокая мумия в сущности.