— Кто ты, прекрасная незнакомка, с волосами, раскрашенными солнечным светом, и в странных одеждах?

Что? Это он ее спрашивает? Лина почувствовала, как волосы на голове зашевелились от ужаса. Шизофреник! У него раздвоение личности, и сейчас он явно не в себе.

Лина считала себя высокой, выше многих девушек. Но Люк нависал над ней, приблизившись вплотную, и чувствовала она себя мелкой и ничтожной.

— Эта кожа, что белеет в лунном свете… — провел он пальцами по ее щеке. — Эта трепетная шея, — спустился он ниже, обхватывая рукой ее шею.

Ну все, сейчас он сожмет руку сильнее и задушит ее в неконтролируемом порыве, находясь во власти раздвоения личности.

Лина уже начала готовиться к смерти, продолжая, как загипнотизированная смотреть в его глаза, когда Люк резко склонился к ее лицу и произнес в самые губы:

— Как могу я устоять, когда эти губы манят прикоснуться к ним…

И он поцеловал ее. Люк — ее властный, грубоватый работодатель, накрыл губы Лины сначала нежным, но быстро перерастающим во все более требовательный, поцелуем. В первый момент она растерялась до такой степени, что невольно ответила на поцелуй, позволяя ему стать более глубоким. Ее тело откликнулось, возбуждение прокатилось по нему волной. Руки взметнулись и легли на широкие плечи, а сама она прижалась к Люку еще теснее, все еще не отдавая себе отчета в том, что вообще происходило в настоящий момент. Это было какое-то помешательство, в котором она вынуждена была принять участие. И даже себе Лина не в силах была признаться, насколько приятно ей целоваться с Люком.

Но все закончилось очень быстро и совсем не так, как она могла бы предположить. Хотя, предполагать что-либо Лина была просто не в состоянии. Ее душа все еще находилась в легком смятении, а тело во власти возбуждения, когда Люк произнес:

— Что ты тут делаешь?

Это было сказано до обидного будничным тоном. Люк убрал с ее спины свои руки, отчего сразу же стало зябко. И только когда он отодвинулся от нее, пряча руки в карманах, Лина поняла, что вернулся настоящий Люк. И что можно было ответить на его вопрос, она понятия не имела, а потому даже не проговорила, а невнятно промямлила.

— Я… в туалет…

— Что? — вновь склонился он к ней, и она уловила уже знакомый запах парфюма, который теперь неизменно будет напоминать про этот злополучный поцелуй. — Что ты там бормочешь?

— Я искала туалет, — это первое, что пришло ей в голову, да и соображала Лина все еще с трудом. Люк переменился так резко, что ее растерянность достигла пика. Одна лишь мысль укрепилась в сознании Лины — что этот мужчина болен.

— А почему ты ищешь его здесь, когда все необходимое есть в твоей комнате? — недоуменно взметнулись его брови. — Девушка, — тут же заговорил он вновь, не дав ей даже раскрыть рта, — не советую тебе за мной шпионить. Это может быть опасным и нарушить тот пункт соглашения, где ты обязалась не вмешиваться в мою личную жизнь. И еще совет, — вновь заткнул он ей рот, когда она собралась было ответить, что в таком случае и ему следует быть осторожнее и не грохотать по ночам так, что рискует перебудить весь дом. — Что бы ты не услышала, особенно ночью, советую тебе больше не покидать своей комнаты. А теперь, марш спать! — развернул он Лину спиной к себе и подтолкнул вперед, ощутимо хлопнув пониже спины.