– Значит, завтра генеральное сражение? – спросил фон Крисп.

– Да, капитан. Думаю, завтра около полудня все и произойдет. У Эльдерсая больше нет времени, ему на смену идет другой мурпаза.

– А не может он напасть ночью, господин барон? – спросил сэр Хендрикс. – Или перейти реку в другом месте?

– Выше и ниже по течению река значительно ýже и потому глубока. Что касается ночи, она столь же небезопасна для войска Эльдерсая, что и для нас.

– Но я думал, они союзники, – удивился сэр Хендрикс. – То есть я имел в виду туранов и чудовищ, что шастают по ночам.

– Возможно, слуги Хиввы и не преследуют войска туранов, однако при случае сожрут туранского кавалериста вместе с лошадью. Во всяком случае, Эльдерсай не станет испытывать на себе их лояльность.

– Итак! – Барон снял шлем и положил рядом с собой на карту. – Порядок расстановки войск у нас уже есть, кое-что уточню ночью, и с первыми лучами солнца, когда войска Эльдерсая только выступят из деревни, мы двинемся к трем холмам. Если имеются какие-то вопросы – задавайте, потом времени не будет. Капитан фон Крисп и вы, сэр Хендрикс, не стесняйтесь.

– Господин барон, а не может Эльдерсай ударить по Аруму, пока мы будем на позициях у трех холмов? – спросил капитан, этот вопрос не давал ему покоя.

– Все подходы к крепости открыты, а на стенах у нас восемь баллист калибра восемьдесят фунтов. Все участки вокруг них пристреляны и занесены в прицельные назидания: когда баллиста заряжена гранитной дробью, это весомый аргумент. Поэтому на приступ Арума Эльдерсай пойдет лишь в крайнем случае, да и то днем, а коли сразу не получится взять крепость, будет на ночь убираться за речку.

Ответив еще на несколько вопросов, барон отпустил офицеров к солдатам. В компании сэра Хендрикса капитан возвращался на казарменный двор и думал о том, как все это непохоже на те кампании, в которых он участвовал. Там все было понятно – полевой лагерь, маневры кавалерии, оборонительные построения пехоты. Здесь же все переворачивалось с ног на голову, но, странное дело, это почти не беспокоило капитана. А уж донимавшие его прежде угрозы военного суда, боязнь расправы карсаматов и упущение выгоды от «золотого пленника» казались какими-то пустяками, сущей ерундой.

«Надо проведать коня», – решил капитан и, распрощавшись с сэром Хендриксом, направился к конюшням.

После жестокой тренировки руки и ноги дрожали. Питер сидел на каменном приступке, ограждающем закрытый бассейн, и смачивал лицо водой, зачерпывая ее из деревянного корытца. Рядом сидели его товарищи, также отходившие после нелегкого учения. До обеда у них была возможность отдохнуть и прийти в себя.

– Сбегу я, не стану в битве участвовать… – пробубнил Густав после долгого молчания.

– А чего? Подождал бы уж, перебьем туранов, получим вольные в отпуск, – без тени иронии произнес Крафт, словно сам верил в это.

Густав пристально на него посмотрел, ища подвох, но Крафт был невозмутим.

– Ты не понимаешь, я не переживу этой битвы – меня там обязательно убьют. – Густав вздохнул. – И тогда брат точно заберет мой скот, весь – без остатка.