— Ан…

— Да я вас самих продам к шрядьей матери на рудники, идиоты! Да я вас… я вас… Половины жалования лишу в этом месяце, понятно?!

— Да не трогали мы ее! Пальцем не касались! — заблажили амбалы, глядя на меня ошарашенными глазами.

— Может, пальцем, как раз вы и не касались! Скоты озабоченные. Кое-чем другим, что, раз держать в штанах не умеете, отрезать надо! Если не вы, то откуда она, по-вашему, сюда в таком виде приползла, а?!

— Не зна…

— Молчать! Ключи где?

Амбалы спохватились, похлопали себя по карманам. Рванули обратно в закуток.

— Ключи без присмотра? — злобно прошипел Ансен и навис над провинившимися охранниками всей затянутой в красную парчу двухсоткилограммовой, не меньше, тушей. — Ур-р-рою, дебилы!

— Мы… просто…

— Молчать, шрядьи дети! Взяли девку и отнесли на место! Бегом!

Названный Ансеном лично отпер дверь, а один из амбалов грубо схватил меня за волосы, вздернув на ноги. Я взвыла и пнула его под коленку, но добилась только короткого ругательства и еще одного рывка за волосы, а потом меня со всей дури зашвырнули в распахнутую дверь.

— Если девка покалечится, из твоего жалованья вычту, идиот! — еще успела расслышать я вопль красноштанного начальника, а потом тяжелая железная дверь захлопнулась, отрезая все звуки.

Я охнула, а рядом всхлипнули. Оглядевшись, я поняла сразу три вещи. Во-первых, сонливость пропала как не бывало. Во-вторых, я сижу на каменном полу. В-третьих, в помещении кроме меня еще не меньше десятка молодых девчонок.

Но главное — у всех затравленное выражение лица, а в глазах застарелый ужас.

— Привет, — ошарашенно выдала я.

Мне не ответили.

Девочки продолжали на меня пялиться, причем с каким-то удивлением. Сначала я подумала, что из-за того, что я тут в чем мать родила. Потом поняла, что нет. Здесь этим никого не удивить. Девчонки и сами голые, только некоторые кутаются в грязные драные тряпки типа покрывал.

Я поднялась с пола и осторожно перебралась на лавку в углу, под маленькое — не больше тетрадки — зарешеченное оконце под самым потолком. Поджала под себя коленки и еще раз огляделась. Ну чего они так смотрят? Тьфу, Паша, ты дура. Потому, что ты единственная здесь, кто не боится, вот почему! И это ужасно заметно.

Вот прямо стыдно стало, словно я читерка и жулик, всем девчонкам плохо, одна я как д’Артаньян в белом пальто. Ну потому что я ж знаю — я ворона! И все равно сбегу, хрена им всем тут, а не комиссарского тела. Или все же… да ну! Нет уж! Два раза превращалась и снова превращусь!

Крепко зажмурившись, как будто через открытые глаза мне в голову мог проникнуть страх и это способ его не пустить, я быстро включила рациональную часть своего мозга.

Сейчас вечер. И вчера, когда я отрубилась на подушке лорда вивисектора, тоже был вечер. Вот примерно это же время. И спала я потом не больше часа по ощущениям. Значит, что? Значит, имеем некую не подтвержденную пока до конца цикличность. Через полчаса, максимум через час, я снова обрасту перьями. И тогда…

Чтоб мне облысеть в обоих обликах, если я не приволоку в это логово полицию, вивисектора, божью кару с топором, кого угодно, но чтоб они разнесли это место до фундамента! Сволочи! Ненавижу вот это все, неистребимое, поганое человеческое скотство, когда ради денег и выгоды ломают и калечат чужие судьбы…