Я устроился на ветке и приготовился ждать.

Появление очередного экипажа я пропустил. Все они одинаковые. Когда увидел Пашу… Страшно подумать, в первый момент я ее не узнал. Мужские брюки, объемная, скрывающая фигуру куртка, на голове нечто среднее между шапкой и кепкой. Но когда узнал… Мыслей в голове не осталось. Я рванул к Паше.

Только она почему-то от меня шарахнулась и вообще смотрела с непонятным подозрением, будто на психа. Точнее, на неизвестное и опасное животное. Не хочет меня видеть? Я настолько обидел ее? И лишь упав к ее ногам, я сообразил, что неизвестная ворона вовсе не похожа на королевского следователя, немудрено, что она меня не узнала. Но ведь могла догадаться, вспоминая свои приключения? Или…

Страшная мысль догнала меня и ударила как молния. Если Арраана вернула Пашу в то мгновение, откуда забрала… то Паша ведь может просто не помнить всего того, что случилось с ней в моем мире! Меня не помнить!

Взгляд зацепил ветку. Помнит или нет — сдаваться я точно не собираюсь. Как у Паши это получалось? Подхватив ветку клювом, я с трудом, очень неровными, едва читающимися буквами, вывел: «Паша, это я!» Вдруг поможет вспомнить? Если нет — то попытаюсь объяснить, что жду Пашу в своем мире. Или просто проведу последние часы своей жизни рядом с любимой.

Я уже вообразил самое худшее, когда Паша охнула, села в снег и неуверенно спросила:

— Край?

Да!

— Кра-а-а!

Паша смотрела на меня, но понять выражение ее лица я так и не смог. Шрядь! Нормально бы объясниться, но придется довольствоваться кривым «Прости», нацарапанным на снегу.

— Твою же маму моторным гремлином через коленвал, — непонятно сказала девушка, потом решительно встала с земли, схватила меня в охапку и потопала куда-то в сторону виднеющихся за ровным полем строений. Спохватилась, вернулась, захлопнула дверь своего необычного экипажа, пикнула какой-то странной штучкой.

И все это, не переставая прижимать меня к груди так крепко, что я осмелился сипло крякнуть и попытался немного вывернуться. Не то чтобы я что-то имел против Пашиной груди, но, во-первых, на ней та самая бесформенная толстая и мягкая одежда, через которую все равно ничего толком не нащупать, а во-вторых, если я задохнусь, то точно уже никогда и ничего не нащупаю!

— Не дергайся, вивисектор несчастный, — сердито сказала мне Паша, но захват слегка ослабила. — Откуда ты только свалился на мою голову?! Как тебя угораздило?!

— Кар-р, — а что я еще мог ответить?

Нам бы нормально поговорить. Да просто поговорить! А меня и палки, и снега лишили.

Затащила в непонятное помещение. Склад, что ли? Не похоже вроде бы. Точно — помещение не жилое. Запахи резче, чем на улице, неприятнее. И это не вонь, а просто… не естественные они, не природные. Я бегло огляделся. Всюду непонятное железо странной формы, явно какие-то инструменты и механизмы. Ух, у меня мелкие перья на спине дыбом встали. У меня с механизмами неприятные воспоминания теперь связаны…

— Нечего топорщиться, нечего! — пробурчала Паша, сажая меня на красную лаковую поверхность одного из страшных агрегатов. — Стой смирно, когтями не топай, а то капот поцарапаешь… и рассказывай давай, каким гремлином тебя сюда принесло!