И непонятно вроде, у кого он прощения только что просил. У отца по логике же. А прозвучало так, словно перед ней извиняется. И вовсе не за то, что заставил родителя нервничать…

Хотя сам осознавал: за все то, что случилось, словами прощения не выпросить и не заслужить, что главное. Тут и голым по асфальту через весь город проползи, содрав плоть до кости, — мало.

Да и не пацан давно, чтоб таким вот позерством пытаться реальную вину в глазах и сердце любимой загладить…

А все равно — застыли. Стоят, молчат, смотрят друг на друга…

— Я, и правда, лучше поеду, — заметил отец через минуту, когда понял, очевидно, что они не готовы продолжать говорить. Поднялся и только сейчас, по-видимому, заметил Крапивина, также наблюдающего за происходящим, хоть и не вмешивающегося. — Доброго дня, Ярослав, — Дмитрий подошел, протянув партнеру руку. — Прошу прощения, что невольно втянули вас в семейные разборки, — удивительно, но Дан мог бы поспорить, что отец пытается дать им с Юлей время прийти в себя и «прикрыть» от этого пристального изучения Крапивина!

Занимательно. Хотя Дан в этом и не нуждался. Он устал прятать и скрывать.

Посмотрел на ноги Юли и отчего-то не смог сдержать улыбку:

— Балетки? Почему не кроссовки? — негромко спросил Дан зачем-то.

Просто захотелось разрядить обстановку. Отозвалось что-то гулким эхом в груди, когда посмотрел на эту ее обувь. Вдруг опять почувствовал ее невыносимо близкой и своей…

А Юля также неожиданно улыбнулась, как-то смущенно и неуверенно, словно не смогла просто удержаться после его вопроса. И ее сбил с толку этот интерес Богдана.

— Я думала о кроссовках, — как-то непривычно тихо и робко кивнула она, поправив волосы пальцами, которые подрагивали, он заметил. — Но к костюму те никак бы не пошли…

— Раньше ты посылала всех, кто говорил тебе, что кроссовки к чему-то не идут, — хохотнул Дан, испытав безумно сладкий и настолько же болезненный укол от воспоминаний и всего, что упущенным осталось в прошлом.

— Раньше… Раньше все было иначе, — Юля выпрямилась, моргнула, словно и с себя сбросив какую-то тень наваждения памяти. Как-то виновато оглянулась на вход, где отец о чем-то продолжал говорить с Крапивным. Только вот Дан отвлекся и не следил уже за ними. Все его внимание на ней сосредоточилось. — Но у нас есть о чем сейчас думать и говорить. Прошлое оставим в прошлом, — отрезала Юля, будто собирая себя в кулак усилием воли.

Так, как умела отрешаться от всего.

Научилась… из-за него? Наверное…

— Хорошо, — не спорил Богдан, понимая, что именно в это мгновение не время и не место оспаривать такое заявление. — Ты права, у нас есть еще вопросы, которые необходимо решить до конца рабочего дня, — с некоторой иронией, хоть и грустной, согласился Дан, слегка подтрунивая над ее «зацикленностью» на работе.

— Вот именно, — не повелась на этот тон Юля, сильнее распрямив плечи. Словно пыталась дать Дану понять, что ничего не выйдет, и она не смягчится… Не позволит больше перевести их общение в личное русло. Ну-ну.

Что ж, он тоже не собирался отступать. Время покажет, кто первый признает поражение. Оба упрямые.