Пикетт бросился к нему и потащил по земле к безопасной стене.

Джо удивился тому, каким тяжелым оказался Кобурн. Он висел на нем мертвым грузом, но был жив, и доказательством тому служил поток ругательств, который сопровождал попытки прислонить агента к стене.

– Сукин сын, больно же, – прошипел Кобурн сквозь стиснутые зубы.

– Куда тебя ранили?

– В грудь.

Плохо. Пуля, выпущенная из крупнокалиберного оружия, может быть фатальной. Пикетт раздвинул полы куртки Кобурна и увидел, что пуля попала чуть ниже ключицы, ближе к плечу, чем к сердцу. Рана показалась ему сквозной, потому что кровь вытекала с обеих сторон. Он много раз видел, что бывает после выстрела в крупное животное, и давно к этому привык. Но совсем другое дело, когда пострадал человек, пусть и тот, который ему совсем не нравился.

– Не думаю, что задеты жизненно важные органы, – сказал Пикетт. – Я даже не уверен, что пуля повредила кость.

– Болит чертовски.

– Однако меня беспокоит кровотечение.

Кобурн что-то проворчал.

У Джо не было аптечки первой помощи – она осталась в седельной сумке у сбежавшего Рохо.

– Я перевяжу рану твоей рубашкой. Наклонись вперед, я сниму с тебя куртку.

Ли сделал глубокий вдох и наклонился вперед. Джо даже представить себе не мог, как ему больно. Он высвободил руки Кобурна, стянул куртку через голову, затем снял запачканную кровью наплечную кобуру. Не став тратить время и расстегивать рубашку, резко дернул ее, и пуговицы разлетелись в разные стороны.

И тут он увидел шрам на животе Кобурна, розовый, сморщенный, совсем свежий.

– Тебя сюда ранили?

– Нет, я порезался, когда брился.

По крайней мере, похоже, ранение не повлияло на его замечательный характер. Руки Кобурна были мускулистыми, с выступающими венами; левый бицепс украшала татуировка, изображавшая колючую проволоку, на правом Пикетт прочитал: «Слава и…»

Второго слова не было.

– Слава и что? – спросил он, одновременно делая из рубашки повязку, которая обхватила левое плечо, потом прошла под левой подмышкой и через всю грудь. Джо надеялся, что она остановит кровотечение из входного и выходного отверстий. – Слава и долг? Слава и жертва? Или ты просто не мог решить, что написать дальше?

Кобурн пробормотал что-то неразборчивое.

– Потерпи, – сказал Пикетт, – я собираюсь посильнее ее затянуть и завязать, будет больно.

Ли коротко кивнул, показывая, что готов, и Джо постарался как можно сильнее затянуть повязку, а потом завязал концы. Кобурн даже не вскрикнул, только молча сжал зубы.

Пикетт закончил и посмотрел на дело своих рук.

Рубашка туго перетянула рану, но кровь продолжала просачиваться сквозь ткань. Лучшее, на что мог рассчитывать Джо, – это что повязка замедлит кровотечение.

– Вряд ли ты сможешь поднять правую руку? – спросил он.

Кобурн попытался, поморщился от боли, и его пистолет, зажатый в правой руке, остался лежать на коленях.

– Так я и думал.

– Я могу стрелять левой.

Пустая похвальба? Трудно сказать. Но Пикетт все равно переложил пистолет в левую руку Кобурна.

– Сиди и не шевелись. Для тебя игра в «Замочи крота» закончилась.

– Нам нужно за ними приглядывать.