Почему же все-таки в действительности все выглядит другим? Иначе говоря, зачем детей пичкают иллюзиями о мире несуществующем, а потом они всю жизнь пытаются сопоставлять этот мир с окружающей их действительностью?

Она сразу же заметила, что он ждет ее на перроне у газетного киоска, и, протягивая билет контролеру, чуть неуверенно улыбнулась ему. Она выглядела усталой, и во взгляде ее читалось беспокойство.

— Я была уверена, что встречу вас здесь, — сказала она.

— Как там все обошлось?

— Это было мучительно.

Взглядом она искала свободное купе. Только в одном из купе первого класса не оказалось попутчиков.

— А ваша мать?

— Она жива. Во всяком случае, была жива, когда я уходила.

Поезд должен был вот-вот тронуться. Положив саквояж на скамью, она встала в дверях у самой подножки.

— Вы снова ссорились?

— Спать мы легли очень поздно. Я кое-что должна сказать вам, господин Мегрэ. Это, правда, только мое предчувствие. Но оно терзает меня. Роза умерла. Но чутье мне подсказывает, что этим не кончится. Готовится новая драма.

— Ваше предположение основано на том, что говорила мать?

— Нет. Я сама не знаю, на чем.

— Вы считаете, что жизнь ее по-прежнему под угрозой?

Она не ответила. Ее светлые глаза были обращены к киоску.

— Инспектор уже ждет вас, — заметила она, словно давая понять, что интимность их разговора нарушена.

Она поднялась в купе. Начальник станции поднес к губам свисток, локомотив пустил пары.

Это был действительно Кастэн. Он приехал раньше, чем обещал накануне, и, не застав Мегрэ в отеле, решил поискать его на вокзале. Вышло как-то неловко. Но почему, собственно говоря, неловко?

Поезд медленно тронулся. Комиссар пожал руку инспектору.

— Что нового?

— Ничего особенного, — ответил Кастэн. — Но я тревожился без всяких на то причин. Мне снились две женщины — мать и дочь, — они были одни в небольшом домишке.

— И кто из них кого убивал?

Пришла очередь Кастэну смутиться.

— Как вы догадались? Мне снилось, что мать убивала дочь. И чем, как вы думаете? Поленом, выхваченным из печи.

— К девяти должен подъехать Шарль Бессон. У него умерла теща. Люка что-нибудь сообщил вам по телефону?

— Очень немного. Но он еще перезвонит в Гавр, как только получит новые сведения. Я распорядился, чтобы его соединили с вашим отелем.

— Что там известно о Тео?

— У Тео не раз были неприятности с неоплаченными векселями. Но ему всегда удавалось расплатиться до вызова в суд. У него много друзей среди богатых кутил, которым требуются собутыльники. Время от времени он пристраивается к какому-нибудь коммерческому делу, но, как правило, в роли посредника.

— У него нет женщин?

— Судя по всему, он не слишком увлекается женщинами, иногда заводит любовницу, но ненадолго.

— Это все?

Из небольшого бара так вкусно пахло кофе и коньяком, что оба они, не устояв перед соблазном, зашли и уселись за стол, на котором стояли пустые чашки, пахнущие спиртным.

— Меня встревожил не столько сон, — продолжал вполголоса инспектор, — сколько размышления, которыми я даже поделился с женой, перед тем как заснуть. Я часто думаю вслух, так у меня лучше получается. Жена согласилась со мной. Пять лет прошло с того времени, как умер старик Бессон, так ведь?