– Это Бармалей о нас рассказал?

– Кто? – удивился осназовец. – А, водитель Варфоломей Сидоров? Он. Доковылял до нас, чуть кровью не истек. В госпитале сейчас, жить будет. Я со своими ребятами вас на вокзале ждал – приказ самого наркома! Смотрим, что-то вас долго нету. Погранцы докладывают с третьего поста – мол, в городе идет бой, предполагаем нападение на колонну 1-й гвардейской, выдвигаемся на подмогу. Тут и Сидоров прибегает – кричит: комиссара и докторицу какие-то ряженые повязали, гоните на помощь, а то мне генерал голову оторвет! Мы прыгаем в полуторку и на выручку, а там уже и след простыл, только несколько трупов в нашей форме. Пришлось устроить настоящую загонную охоту. Мы бы вас еще днем отбили, когда эти уроды в грузовике пытались прорваться. Но тут нас бомбить начали – у меня трое раненых. Но ничего – вот это замечательное место нашли и подготовили.

– Что со штурмовиками Бата?

– С гвардейцами, которые вас сопровождали? – уточнил Наметов. – Разнесли засаду к чертовой матери! А потом погранцы подоспели и помогли ловить разбежавшихся диверсантов. Вы им своим бегством руки развязали – вместо того чтобы вас прикрывать, они развернули полномасштабные боевые действия. Увлеклись, ребята… Генерал Бат, по слухам, очень их за это ругал!

– Ну и слава б… гм… труду!

– Так как, тащ комиссар? Проводить вас на вокзал? – усмехнулся Наметов. – Мы вас никому в обиду не дадим!

– Я не против! – рассмеялся я.

Час спустя мы со Светланой устроились в «мягком» вагоне. Чаю никто не разносил, но старший лейтенант обещал вскоре принести что-нибудь перекусить. Если обладать богатой фантазией, то можно было вообразить себя Очень Важной Персоной – простые-то пассажиры битком набивались в теплушки, а мы поедем в пульмане. Совесть меня, впрочем, не грызла. Мы-то не эвакуировались, мы ехали с передовой на важную встречу.

– Больше не могу, – пробормотала Сморкалова. – Спать хочу – умираю!

– Ну конечно, – поддержал я ее. – Денек у нас был еще тот!

– И не говори… Еду принесут – не буди!

Светлана разулась, сморщила милый носик от запаха портянок, легла на одно одеяло, прикрылась другим… И то и другое получилось у нее настолько элегантно, словно она проделывала это в той самой спальне в «стиле Луев» в гостинице «Славянская» на постели с шелковыми простынями, а не в тесном купе на голой полке. Заснула она мгновенно – действительно намаялась. Но все-таки – КАКАЯ женщина! Я восхищенно покачал головой. Другая бы в истерике билась, а Света – стойкая, как оловянный солдатик. Хмыкнув, я поправил на подруге одеяло и вышел в коридор. Возле двери дежурили сразу двое из ребят Наметова. Причем оба с автоматами на изготовку. Еще по два бойца дежурили в тамбурах. Вообще весь вагон был набит осназовцами. И половина из них в полной боевой готовности – старший лейтенант сделал выводы из истории моих похищений и принял соответствующие меры.

– Товарищи, где Наметов? – спросил я, бесшумно закрывая за собой дверь.

– Командир в первом купе! – ответил боец.

Серега сидел в одиночестве, старательно нарезая своим боевым ножиком буханку хлеба. Пытаясь делать это аккуратными кусочками одинаковой толщины. Получалось хреново… Рядом на столике стояли две уже открытые банки тушенки, банка сардин в пряном масле, два пустых стакана, котелок с вареной картошкой в мундире. Дополнительным украшением натюрморта являлись: луковица, два огурца, головка чеснока и кусок пожелтевшего сала. Похоже, что этот ужин предназначался для меня и Светы, и осназовцы собрали нам все лучшее, что у них было.