Захаров припомнил, как его, в далеком уже июне, обстреливали, когда он вот так же летел с парашютом, и сжал зубы. В прицел его…

Два снарядика порвали парашютиста. Капут…

Описав вираж, комэск ворвался в гущу боя – по всем направлениям кружили «Мессеры» и «лавочки», словно завязывая сверхсложный узел.

Эфир полнился галдежом на двух языках сразу:

– Марат, тяни вправо!

– Понял.

– Круче! С разворотом на сто!

– Тимура зажали!

– Хорридо![66]

– Серый, наверх! Прикроешь.

– Шайсе!

– Отходи под нас, прикрою.

– Леха, разворот! Сзади!

– Хильфе, хильфе! Анстрален![67]

– Ванька-а-а-а-а-а!

– Вижу, вижу…

– Идем вверх на семьдесят! Атакуем все!

– Командир! У тебя пара на хвосте! Уходи влево, в вираж!

Захаров послушно ушел, лишь теперь замечая подкравшихся фрицев, и увидел, как по косой, плавно спускаясь к реке, падает «Ла-5», распуская за собою черный шлейф.

– Рабзанелла![68]

– Федьку сбили!

– Спрыгнул?

– Да вроде… А мы уже пяти «худым» кузькину муттер показали!

– Драпают фрицы! Командир!

– Вижу, Тимур. Отходим, пока за нас зенитчики не взялись!

Эскадрилья, потеряв один самолет, развернулась над взорванным мостом и потянула на восток.

– Ребята, вы считать не умеете! Гляньте, всего два «месса» уходит! Мы шесть сбили!

– А чего я не видел?

– А он не упал, он под мост залетел и там в опору врезался!

– «Коршуны», внимание! Всем встать на свои места! Уходим!

«Лавочки» пронеслись над разгромленной переправой, и Захаров криво улыбнулся. Ну да, победа вышла не чистой – двое вражин ушли, а один свой потерян. И все же шесть за одного – неплохой размен!

«Циник ты, – вздохнул Захаров. – Надо будет с армейцами связаться – может, Федька к ним вышел?..»

На следующее утро тучи опустились до ста метров, периодически начинался дождь, и активность авиации с обеих сторон упала до нуля. Капитан Захаров дозвонился до штаба 1-й гвардейской танковой дивизии, и его сразу обрадовали – сбитый вчера Федор Парчевский жив-здоров. Добрался до танкистов своим ходом. Ногу повредил немного, а так – молодцом.

Узнав радостную новость, комэск отправился в землянку к Акулину – машину просить.

– Жив Парчевский? – тоже обрадовался майор, отрываясь от каких-то бумаг – похоже, что в минутку затишья комполка корпел над сводками и отчетами. – Бери полуторку из БАО, езжай! Только не один, захвати кого-нибудь, да хоть бы и своего ведомого! И личное оружие не забудьте, небесные воины!

– Есть, тащ майор! Вдвоем действительно веселее…

– Ты говорил, что вроде знаком с генералом Батом? – хитро прищурился майор, доставая из-под топчана фанерный чемодан.

– Ну, если это, конечно, тот Бат…

– Что-то я не слышал о братьях Батах! И однофамильцев таких в Красной Армии не встречал! – усмехнулся Акулин и жестом фокусника извлек из чемодана бутылку. – Вот, передай генералу презент! Так сказать, от нашего стола… Грузинский коньяк, пятилетний…

– Не жалко, тащ майор? – удивился Захаров.

– Для гвардейцев, которые чуть не сотню немецких танков наколотили, – не жалко! Мне командование намекнуло, что с наземными войсками надо связь наладить! Вот ты и наладишь! Только аккуратно, без перегибов! Чтобы к вечеру был в расположении полка! Погоду на ближайшие два дня обещают нелетную, но мало ли чего…