Второй, у которого усы были щеткой, поддакнул:

— Или в зверинце где-нибудь.

В общем, решили для начала выйти в парк, где обнаружили, что уже стемнело. И тут, следуя подсказкам духа, Алла Николаевна произнесла заклинание. Несколько простых слов — и рука на знаке мастера — вот и вся магия. А ответ от заклинания пришел мгновенно: в одном из домиков вдруг вспыхнул яркий свет, а затем раздался противный гнусавый голос:

— Ай-яй-яй, украли книгу, украли книгу, злодеи, похити-или!

— Кто там живет? — спросила мастер на бегу.

— Магистр Туркин, — растерянно ответил дракон, распахивая чужую дверь.

Бытовичка с ногами сидела на диване, зажмурив глаза и заткнув уши, а магические трактаты вопили дурными голосами, подавая сигнал. Стоило мастеру-библиотекарю наложить ладони на толстые кожаные переплеты, как шум прекратился, а «серые камзолы» незаметно заняли места за спиной хозяйки домика.

— Зачем? — с упреком спросила Алла Николаевна, поглаживая книги.

— Я не хотела! — плаксиво заявила девушка, размазывая по лицу слезы и тушь.

— Затем, что ее прислали из Южной Академии Артефакторики, — раздался вдруг знакомый голос.

Госпожа Фиркин вошла в домик через заднюю дверь, храня прежнее невозмутимое выражение лица.

— Полагаю, магистр получила задание испортить работу кафедры артефакторики и амулетов, чтобы в зародыше задушить конкуренцию и не уронить цены. Кто же знал, что старый прохвост притащит в Академию настоящего мастера, который сумеет открыть и восстановить старые залы! — насмешливый язвительный тон кастелянши легко вписывался в безумство этой ночи.

А вот Туркин внезапно завизжала, забыв о всяческой вежливости:

— Это все ты! Ты! Если бы ты не лезла, я бы уговорила мастера переехать! Или Зураб уговорил бы!

— Зураб? — очнулась Алла Николаевна. Она точно не помнила в этом мире никого с таким именем.

Кастелянша невозмутимо пожала плечами:

— Я там уронила кого-то в траву. Шустрый очень.

Ректор, храня каменную физиономию, вдоль стеночки подошел к задней двери, открыл ее, выглянул и кивнул:

— Да, тут лежит какой-то мальчишка, смуглый и весь в побрякушках. Бляха вольнослушателя на шее. Наверняка артефактор с юга.

Один из охранников тотчас вышел на крыльцо и затащил внутрь «мальчишку». Чем-то он смахивал на Аладдина из известного фильма: смуглая гладкая кожа, выразительный нос, черные волосы под странным головным убором. Алла Николаевна его узнала: он приходил в библиотеку, назывался аспирантом, иногда сталкивался с ней в коридорах. Смазливый, прилипчивый, благоухающий слишком сладкими и мускусными духами.

— Зураб! — Туркин кинулась к напарнику и принялась заливать его слезами, выкрикивая проклятия Фиркин.

— Не очень старайся, — кастелянша спокойно опустилась в кресло, и вдруг стало понятно, что она вовсе не старая и сухая, а, напротив, молодая женщина с холодным красивым лицом.

Алла Николаевна, наконец, догадалась, что же ее так царапало во время общения с кастеляншей: дорогой магический крем, который не дает результата? Стрижка в салоне, после которой женщина не меняется? Что это было?

Видимо, последний вопрос она задала вслух, потому что госпожа Фиркин усмехнулась и ответила: