При упоминании числа «восемь» народ запереглядывался – вот тебе и весь секрет. Понятно теперь, что там за совет такой.

Открытой вражды между жителями не было; арабы из мусульманского квартала не задирались с евреями, которые свою общину основывать не стали, расселившись кто куда; китайцы и корейцы мирно проживали в азиатском квартале бок о бок; а русские, которых там тоже было немало, и не думали лезть в драку с американцами, несмотря на то, что последние века два на той Земле любви между ними не наблюдалось.

Никто ни с кем не враждовал, но при этом и сближаться не стремился. Каждая община преследовала личные цели и осваивала свои пути развития в этом мире. Кто-то сосредоточился на торговле – скупке товаров у людей, живущих рядом с городом, и продаже добытого добра на рынке, другие занялись рекой (этим промышляли американцы, Ривкин был из их общины), третьи исследовали новую землю в поисках ресурсов и товаров. Иногда зоны интересов пересекались, но пока удавалось обходиться без серьезных конфликтов.

Впрочем, со слов Щура, в дальнейшее мирное сосуществование этих людей наш Оружейник не верил, поскольку проскользнула фраза, которая явно не принадлежала рассказчику: «Все это здорово, пока есть что делить и продавать. А как ресурс выработают, как до точки кипения дойдет, тут веселье и начнется».

А ресурс был. Город, как и рассказывал когда-то Ривкин, достался жителям не пустым, а с начинкой в виде оружия, припасов и много чего еще. Это нам перепали дырявые стены, пустые дома да старый меч титанических размеров, а там всего было если не с избытком, то в достатке точно. Ресурсы поделили еще в начале заселения, тогда же были установлены правила общежития и даже первичные законы взаимного существования. Причем они соблюдались до сих пор, по крайней мере формально.

И снова за Щуром замаячила тень Оружейника. «Формально» – это его слово. Стало быть, с виду все чинно и благородно, а изнанка может оказаться какой угодно. Я глянул на Голда и понял, что он думает так же.

Окончательно мне стало понятно, что имел в виду Оружейник, говоря о точке кипения, когда Щур упомянул, что народонаселение города прирастает стремительно. Люди прибывают постоянно – кто-то натыкается на него случайно, бродя по лесам и горам, кто-то узнает про него от бродячих торговцев и, как выразился Щур, изыскателей. А кто-то прибывает туда в качестве раба, и таких немало.

– О как, – проникся я. – Так у них там рабовладение узаконено?

– С недавнего времени – да, – подтвердил Щур. – Нет, жителей города и его окрестностей в рабство и сейчас нельзя… эмм… обратить. Ну, если только человек сам того не хочет. И то – только из своей общины, из чужой нельзя. А вот если человек не местный, если его как товар привезли, то запросто. И купить можно, и продать.

Ну, вот и ясно, что за изыскатели такие там у них есть, и одна из отраслей доходного бизнеса прояснилась. Как оказалось, там еще много занятных бизнес-течений было. «Халифат», например, владел «Ареной» – огромных размеров сооружением типа Колизея, где ежедневно проводились бои. Крови в этом мире нет и смерти конечной – тоже, но удовольствие от созерцания убийства себе подобных никто не отменял, правда?