Я кивнул.

– Верно, граф. Тем самым они становятся соучастниками прес… гм, очищающего действия революционного процесса.

– …и беззаветно преданными вам, – добавил он. – Я отмечу имения, грабеж которых не нанесет вашей казне ущерба.

– А потом эти имения можно раздать, – сказал я, – самым мелким из наших сторонников. Безбаннерные и разоренным будут рады до свинячьего писка.

– Ну да, – согласился он, – земля-то останется.

– Но пир все же организуйте, – велел я. – Ничто так не сближает мужчин, как бабы и совместная выпивка…

– Выпивка будет, – пообещал он, – а вот насчет баб надо подумать…

– Обойдетесь, – сказал я строго. – Бабы потом! Король Ксеркс велел перед началом похода убивать всех женщин в лагере, чтоб о них даже не думали.

– Все правильно, – сказал он со вздохом, – с глаз долой… Значит, бабы отпадают… гм… а как потом?

– Когда установим справедливую и законную власть, – отрезал я, – и посадим на трон самого достойного, мудрого, справедливого, честного…

Он прервал:

– Ваше Величество, можете не продолжать! Я уже понял, кого посадим. Понятно, тогда и бабы, да?

– Вам будет не до баб, – пообещал я зловещим голосом.

– В-в-в-ваше в-в-в-Величество?

– А из вице-канцлеров, – сказал я, сверля его взглядом, – в полноценные не желаете?.. Мало ли что, а придется!.. И не надо это вот ручками. Комель несу я, а вам только вершинку поддерживать. Одним пальчиком можно, не утрудитесь.

Он проговорил несчастным голосом:

– Да, тогда точно будет не до баб… И вообще…

– Что «вообще»? – спросил я с подозрением. – Без всяких там «вообще»! Родина сказала «надо», отвечать «слушаюсь» и бросаться со всех ног исполнять. У вас ног, знаете, сколько вырастет? Сороконожка позавидует. Уж не думаете, что в новом укрупненном королевстве все остается по-прежнему?

Он посмотрел исподлобья.

– Всем раздадут пряники, а мне гирю на шею?

– Вам тоже будет пряник, – пообещал я, – какой-нибудь поменьше. Может быть, чуточку обгрызенный… но разве я не принимаю со всех сторон обкусанный Варт Генц?

– Сравнили, – сказал он сердито, – пирог и пряник!.. Да и не Варт Генц, а уже и не знаю что… А можно мне герб сменить? А то все больше кажется, что у предков недоставало чувства вкуса…

– Нельзя, – ответил я с сожалением. – Власть короля так далеко не простирается. Это дело Королевской Коллегии и Церемониальной Гильдии. Я могу предложить какие-то пустячки вроде титула герцога или князя.

Он подумал, сказал с сомнением:

– Князя вроде бы лучше.

– Чем?

– Вы же князем не были? – спросил он. – А я побуду. А потом вас буду тыкать своим титулом.

– Не только побудете, – уточнил я сварливо, – но и останетесь. Такие указы обратной силы не имеют. Я могу снять с вас голову, но не титул.

Он подумал, почесал в затылке.

– А может быть… лучше потерять титул?

– Титул не теряем, – отрубил я. – А голова… что голова? Честь дороже!

Он вздохнул, согласился.

– Вообще-то да. Честь – это все. Нет чести – нет человека, а только какой-нибудь…

– Демократ? – подсказал я.

– Простолюдин, – закончил он. – Хотя, слышал, иногда и у простолюдинов бывает честь, долг, верность, отвага, храбрость, дурость… гм… в общем, я все понял.