Добавив к этому нерешительность партийно-государственного руководства, объективную ограниченность материальных ресурсов страны, изменение с 1977 г. содержания и акцентов в советско-американских отношениях в связи с избранием в США президента-демократа Джеймса (Джимми) Картера, следует сказать, что все эти факторы и стали предпосылками возникновения того, что впоследствии получило наименование «периода застоя».
И не вина, а беда Андропова в том, что он являлся современником и не только свидетелем, но и соучастником стагнации Великой Державы, ибо его личные политические возможности были отнюдь не безграничны.
Отметим и тот факт, что его позициям по целому ряду вопросов имелись весьма влиятельные оппоненты в том же Политбюро ЦК КПСС. И это были столь значимые политические фигуры, как председатель Совета министров СССР А. Н. Косыгин, секретари ЦК М. А. Суслов и К. У. Черненко, Первый секретарь ЦК компартии Украины В. В. Щербицкий, первый секретарь Московского городского комитета КПСС В. В. Гришин, а также близкий к Л. И. Брежневу министр внутренних дел СССР Н. А. Щелоков, хотя последний и являлся только «рядовым» членом ЦК КПСС.
На заседании Политбюро ЦК КПСС 22 июня 1978 г. Андропов отмечал, что в СССР в заключении находятся 520 человек, осужденных по материалам органов КГБ, но только 110 из них — по делам, имевшим «политическую» окраску.
Председатель КГБ СССР также подчеркнул, что президент США Дж. Картер в беседе с советским послом А. Ф. Добрыниным просил в ходе судебного разбирательства по обвинению А. Б. Щаранского не упоминать о его связи с ЦРУ. В этой связи было решено через советского посла в Вашингтоне проинформировать госсекретаря С. Вэнса о том, что суд будет иметь закрытый характер ввиду наличия в материалах следственного дела сведений, составляющих государственную тайну, но в то же время подчеркнуть, что в деле имеется немало доказательств связи Щаранского с американской разведкой.
Следует особо подчеркнуть то обстоятельство, что председатель КГБ СССР, член Политбюро ЦК КПСС и депутат Верховного Совета СССР Ю. В. Андропов оставался также и публичным политиком, что являлось чрезвычайной редкостью в то время.
И, думается, именно благодаря этой стороне своей многогранной деятельности, своим публичным выступлениям Андропов получил достаточно широкую известность и в нашей стране, и за рубежом.
«Парадоксально, но факт, — писал по этому поводу Ф. М. Бурлацкий, — наверное, интуитивно, по публичным выступлениям в целом такого «закрытого» государственного деятеля, каковым являлся председатель КГБ СССР, наши граждане поняли, что величие и могущество Советского Союза — вот что было основой его убеждений и политики, и те, кто хотят понять нынешних сторонников державных идей, должны вернуться к изучению характера, стиля идеологии Андропова».
Здесь же отметим, что немаловажной составляющей деятельности члена Политбюро ЦК Ю. В. Андропова было исполнение им обязанностей депутата Верховного Совета СССР.
Доверенное лицо Ю. В. Андропова Виктор Григорьевич Камешков так вспоминал о первой встрече с кандидатом в депутаты в 1980 г.: «Принял он нас в точно назначенное время, сам вышел навстречу и пригласил расположиться за длинным столом для совещаний. Кабинет председателя КГБ был прост, отделан под дерево желтого цвета, на рабочем столе правительственные телефоны, на стене — небольшой портрет Ф. Дзержинского и его же бюст на маленьком столике. В приемной — офицер, выполнявший роль секретаря…