Все поднялись и с поклонами удалились.

Карл принадлежал к породе людей, которые попросту не нуждаются в советчиках.

— Он парализует мою волю! — признался Рейншильд Пиперу, выходя от короля. — Я надеялся, что вы сможете на него повлиять. Теперь, без обоза, без подкреплений, идти на Москву, да еще таким окольным путем, дело рискованное.

— Оставьте! — недовольно оборвал его Пипер. — Раньше вы к моим мнениям не прислушивались. Кто, как не вы, во всем подпевали королю, потакая его честолюбию?

— Мне кажется, граф, вы неправы. Король и без наших советов честолюбив без меры. Но и удачлив. Будем верить, что фортуна и на сей раз не отвернется от него.

Тем временем сам король, казалось, не грустил. Он отложил недописанное письмо в Стокгольм своей любимой сестрице Ульрике-Элеоноре и сел за воззвание к казакам и всем жителям Украины, в котором обещал им свое покровительство, защиту от Москвы и царя Петра и прочие блага. Но не забыл напомнить, что те, кто не будут доставлять шведам провиант и все, что необходимо для армии, подвергнутся репрессиям.

А затем король совершил поступок и вовсе необъяснимый. Он решил… поздравить генерала Левенгаупта с победой.

«До меня уже раньше дошли слухи о счастливом деле, которое вы, господин генерал, имели с неприятелем, — писал король, — хотя сначала распространились известия о том, будто вы, генерал, разбиты…»

Остается добавить, что писал все это Карл без тени юмора. Он попросту решил не считаться с реальностью. Левенгаупт потерпел поражение? Ну и что? Проще простого объявить это поражение великолепной викторией, то есть победой.

Подходы к Москве перекрыты, а вся шведская армия загнана на Украину? И это правильно. Надо просто объявить, что именно такой план был принят с самого начала похода.

Уже совсем за полночь, когда свеча почти догорела, Карл вновь призвал к себе полковника Хорда:

— Велел ли я повесить солдата, который принес весть о поражении Левенгаупта?

— Нет, ваше величество.

— Солдату повезло. Раз уж так вышло, пусть поживет.

Письмо царя Петра от 29 сентября 1708 года всем русским воеводам:

«Объявляю вам, что мы вчерашнего числа неприятеля дошли, стоящего зело в крепких местах, числом 16 000, который тотчас нас из лесу атаковал всею пехотою во фланг… Правда, хотя неприятель зело жестоко из пушек и ружья стрелял, однако ж оного сквозь лес прогнали к их коннице, и потом неприятель паки в бой вступил, и начав час после полудня даже до темноты бой сей с непрестанным зело жестоким огнем пребывал, и неприятель не всё отступал, но и наступал, а виктории нельзя было во весь день видеть, куды будет; на последи, милостью победодавца бога, оного неприятеля сломив, побили наголову, так что трупом с 8000 на месте осталось (кроме что по лесам от ран померло и калмыки побили); обоз весь, с 2000 телег, 16 пушек, 42 знамя и поле совсем осталось нам. Генерал Флюк неприятеля бегущего достиг в Пропойску, из которых больше 500 на месте положил, да в плен взяли 43 человек офицеров, 700 рядовых, а потом еще много в наш обоз привозят и сами приходят из лесов; також и достальной обоз с 3000 телег взяли. А достальные шведы побежали вниз по реке Соже и в шести милях вплавь за реку переплыли, за которыми сзади калмыки гнали и зело много побили…»